И вот эта моя холодность, моя нелюбовь, кстати, вот это вот все было главным его аргументом, почему он, видите ли, изменять пошел. Не теплая я, видите ли, холодная значит. Любви он моей не чувствовал, гад!
— Погоди, — шепчет Гоша, покрывая мою шею поцелуями, — Не сбегай так сразу.
— Пусти!
Он держит крепко и даже не собирается прекращать. А меня тошнит так, будто сейчас вырвет. То ли от выпитого накануне, то ли от Гоши.
— Ты сама позвонила. Я и приехал...
— Да пусти же ты, придурок!
— Ты же хочешь меня, я знаю. Любишь...
Чувствую его напряжение и все нарастающее желание, в живот упирается что-то твёрдое и я понимаю, что меня сейчас натурально вырвет. Его голос становится все более хриплым, неразборчивым, тело сотрясает мелкая дрожь и в момент, когда он рыча припадает к моей груди, бью в запрещенное место.
Гоша хватает губами воздух, а я быстро скидываю его и, вне себя от злости, скатываюсь с кровати и несусь в туалет.
Спустя минут десять вхожу в комнату и молча указываю бывшему на дверь.
Он злится, но видно, что пыл его явно поутих.
— Какая же ты стерва, Полухина!
— А ты придурок, Георгий Викторович!
— Как знал, что не стоит ехать, но тянет же идиота. Ну что за баба...
Киваю, в бессилии опускаясь в кресло, и молча тупо наблюдаю за его сборами.
— Еще позвонишь! — кричит он в коридоре и через мгновение хлопает входная дверь.
Я вновь остаюсь одна.
***
Когда ты думаешь, что жизнь кончена, не сомневайся, так оно и есть. Ровно, потому что ты так думаешь. Как только ты мыслишь иными критериями, все меняется словно по мановению волшебной палочки.
Мама мирится с папой и где-то плачет в одиночестве секретарша.
Георгий Викторович покидает наш участок, и усердно строит из себя Карлсона, обещая еще вернуться.
Рядом со мной селится симпатичный сосед по имени Толя, а Лика, верная институтская подруга, пьет чай с лимоном на моей кухне и мечтает о принце.
Жизнь в принципе не такая уж и плохая штука, если внимательно присмотреться.
— Где взять идеального мужчину? — с придыханием Лика рассматривает фотографии моего отца в молодости, когда он был еще красивее чем сейчас и не так суров.
— Родить, — отрезаю кусок докторской колбасы, которая со вкусным шмяком падает на хрустящий, еще горячий багет.
Лика основательно подготовилась к приходу ко мне в гости. Булочная по соседству не оставляет и шанса на стройность фигуры, а потому я давно махнула рукой на попытки договориться с совестью и раз в неделю позволяю себе если не все, то многое.