Пока складывал документы, успел поймать несколько задумчивых взглядов матери.
— Ты что-то хотела спросить? — не прерывая своего занятия, поинтересовался у неё.
— Просто поражаюсь тебе. Вечером придёт твоя невеста со своей семьёй, а ты абсолютно равнодушен к предстоящему торжеству. Даже твой отец в своё время не мог сдержать эмоций.
Отложив бумаги, я встал из-за стола и направился к окну.
— А какую реакцию вы все от меня ждёте? — И немного подумав, добавил: — Это всего лишь сделка… Крупная. Выгодная. Сделка. Сегодня мы подпишем необходимые документы, сама же свадьба — это мишура, которая нужна женщинам, чтобы похвастаться перед подругами.
— Эта, как ты изволишь называть собственную свадьбу, сделка изменит всю твою последующую жизнь. — Мать развернулась ко мне лицом и с беспокойством спросила: — Может, тебе стоит задуматься? Я же вижу, что ты не испытываешь к ней сильных чувств.
— Над чем? — обнял её за плечи и поцеловал в висок. — Это у вас с отцом образовалась нерушимая связь, можно сказать, что вы счастливчики. Сейчас таких пар единицы. Ты же сама знаешь, что я не смог найти девушку, с которой у меня было бы полное единение. Так что наш с Хельгой союз — дело решённое и к тому же очень выгодное нашим семьям. И не смотри на меня так, дети рождаются и в обычных парах.
— Практичен до мозга костей! Ты даже отца с дедом переплюнул. Причём вместе взятых. — Мама нежно провела ладонью по моей щеке и печально улыбнулась. — А как же любовь и романтика?
— То есть тебе недостаточно проблем с Германом и Эммой? — усмехнулся и, подхватив мать под локоток, направился к выходу. — Не забивай себе голову, меня всё устраивает. Эмоции — не самый лучший союзник в браке.
В столовой нас уже ждали отец и брат с сестрой, оживлённо о чём-то беседуя. Стоило нам появиться в дверях, как вся тёплая компания повернулась в нашу сторону.
— Наконец-то вы соизволили нас посетить, — воскликнула Эмма. Она, вообще, из всей нашей семьи в силу молодости и своего характера была самой эмоциональной. — А то я уже было подумала, что мы так и останемся голодными, Вальт, из-за твоей работы.
— Много есть вредно, а то растолстеешь и любить не будут, — поддел её Герман, развалившись на стуле, за что удостоился укоризненного взгляда матери и яростного Эммы.
— Меня будут любить любую, — огрызнулась сестра в ответ.