Он взял за правило встречать нас с тётей каждый день, на прогулке, пропуская занятия в университете. И в ответ на наше с тётушкой беспокойство уверял, что наверстает и изучит пропущенное хоть ночью, но не может отказаться от удовольствия видеть меня.
Мы гуляли по парку, разговаривали обо всём и ни о чём, и это были удивительно спокойные и приятные часы. Элайдж умел говорить интересно, не надоедая, не утомляя, и не менее хорошо умел слушать.
Я рассказывала, как жила в маленьком провинциальном городке, где все жители знают друг друга в лицо. Рассказывала, как умер папа, как сначала в Сартен уехал старший брат, и тётя устроила его свадьбу с дочерью судьи, а потом уехала Лилиана, и очень удачно вышла замуж стараниями тёти.
- Она всего лишь жена брата моего отца, - говорила я, обрывая с ветвей резные красные листья, - но заботилась о нас так, словно мы были её родными детьми.
- Она очень добрая – фьера Монжеро, - признал Элайдж.
- Я всё слышу, - сказала тётя, которая шла немного впереди нас. – Не льстите, молодые люди, не заставляйте старушку краснеть!
- Тётя, вы вовсе не старушка, - запротестовала я.
- И такая красавица, - подхватил Элайдж, - что будь я посмелее, то отбил бы вас у фьера Клода.
- Господи, что за молодежь теперь, - притворно ужаснулась тётя, но я видела, что подобные шутливые разговоры её очень забавляют.
Ещё Элайдж взял за правило каждое воскресенье сопровождать нас с тётей в церковь. Мы не пропускали ни одной службы, а дядя был ярым противником посещения церкви, утверждая, что религия – пережиток прошлого, и Бог должен быть в душе, а не в каменном доме.
Меня пугали такие радикальные высказывания. Я не была сильна в религиозных спорах, но в церковь ходила с удовольствием и благоговением. Элайдж уверял меня, что тоже очень ревностно соблюдает все правила и посты, но не мог прочитать даже общую молитву.
- Раньше он не был таким прилежным прихожанином, - сообщила мне тётя, когда фьер Сморрет решил исповедаться и по ошибке зашел в комнатку, где полагалось находиться священнику. – Да что там! Он, вообще, сюда не показывался. И вдруг воспылал таким религиозным огнём… Хвала небесам… - она молитвенно сложила руки, и мы совершенно неприлично прыснули.
Пока исповедовалась тётя, Элайдж стоял рядом со мной, чуть позади меня, так что я ощущала его дыхание на своей шее. На нас никто не обращал внимания, и вдруг я ощутила прикосновение губ – пониже затылка. Всё произошло так быстро, что в следующую секунду я уже сомневалась – а был ли этот мимолетный поцелуй? Не почудилось ли мне?