Хотя некоторые села пробовали
препятствовать, но с такими быстро расправлялась его неодолимая
дружина. Теперь это был уже далеко не барон и его люди исчислялись
куда большим количеством. Противостоять воле такого хозяина было
просто невозможно. И все что нам оставалось – это просто
подчиниться.
Но куда хуже был наш новый барон
– тот самый «приезжий». Он оказался родственником Намеса, и, в силу
более юного возраста, творил еще большую несправедливость по
отношению к селянам, чем сам Король.
Вот почему он, когда заявился к
нам, стал творить такое, что привел всех нас в настоящий ужас.
Первым делом барон велел притащить на лобное место, а теперь уже
главную площадь города, всех, кто в прошлый раз воспротивился ему и
изгнал из поселения. Их он велел приковать к стене и нещадно бить
кнутом. А тех, кто осмелился в прошлый раз поднять на него руку –
повесить.
После – он приказал своим людям
собрать всех молодых женщин и девушек юного возраста, после чего
устроил смотрины. Тех, кто ему понравился, он забрал к себе в
башню. Остальных отдал своим людям.
Несколько дней его дружина
грабила наш город, насиловала женщин и избивала каждого мужчину за
любое противление. А каждое новое утро всех, кто как-то не угодил
им – пристегивали к стене города цепями и били кнутом. Устав от
расправы они переставали бить, но от стены не отстегивали. И наши
мужчины так и висели, показывая всем, что будет с непокорными
новому хозяину.
К моему отцу заявился сам барон.
Он пришел не просто так. Его интересовал некий секрет, ведь он знал
от своего предшественника, что мой дед владеет секретом живой
воды.
Барон предлагал деньги, и деньги
не малые. Но мы знали: стоит ему секрет раскрыть и никаких денег мы
не увидим. Однако не хотел дед раскрывать секрет и по другой
причине – такого, как барон и его люди, он лечить не собирался. За
это дед был убит.
Рассвирепел барон. Схватил моего
отца и пригрозил пытками, а когда тот не покорился, то пригрозил
пытками моего брата. И тут я, видя, что отец сейчас откажет барону
и погибнет, бросилась в ноги этому ужасному и ненавистному мне
человеку и стала клясться в любви и покорности. Я обещала ему все,
что он только не пожелает, лишь бы он оставил моего отца и брата в
покое.
Это барона удивило. Но я на то и
рассчитывала. Он как-то удивленно посмотрел на меня и
спросил: