Жестом,
каким обычно фокусники достают кролика из шляпы, Дмитрий достал пластиковую
карту и вложил внутрь. А спустя минуту, когда к нам вернулся официант, я снова
готова была провалиться под землю.
–
Карта не действительна, – обратился он к Журавлёву.
–
Что? – словно не услышав, переспросил тот.
–
Ваша карта не активна. Вы можете оплатить наличными или кредиткой, – хоть голос
официанта и звучал безэмоционально, я в каждом его слове ловила скрытый
подтекст.
–
Ерунда какая-то, – фыркнул не такой уж денежный мешок и протянул официанту
кредитку.
Вот
только спустя минуту ситуация повторилась. Стажёр был в замешательстве, а я в
гневе, который только усилился стоило мне увидеть сумму чека. Я бы на эти
деньги спокойно жила до зарплаты. Я бы, чёрт возьми, даже шиковала!
–
Мой кошелёк остался в раздевалке, я схожу за ним и оплачу, – тихо сказала я,
едва узнавая свой собственный голос.
–
Хорошо, – кивнул официант. Благодаря нашей униформе во мне легко было угадать
сотрудника парка, да и лица здесь все были примелькавшиеся.
Я
не шла к нашей подсобке, а летела. И как результат, столкнулась с Машкой,
которая как обычно в обеденные часы устраивала себе сиесту.
–
Надюха, смотри, что я нашла, – радостно повисла она на мне, тыча в нос какую-то
бульварную газетёнку. – Читай-читай.
Маша
едва не хлопала в ладоши на радостях и мне не оставалось ничего другого, как
взять из её рук газету. Почти на всю первую полосу была фотография Журавлёва и
надпись, не уступающая в размерах. “Сын миллионера арестован за пьяное
вождение”.
–
Миллионер! Ты видела?! Настоящий!
Ага,
я-то уж точно видела. Алкаш он самый настоящий и дебошир, вот он кто. Доставая
кошелёк из шкафчика, я придумывала всевозможные кары на его светлую голову. Я
ему устрою исправительные работы, он меня надолго запомнит!
Дима
Маленькая
заноза опрометью выскочила из ресторана, оставив меня один на один с
официантом, что теперь не сводил с меня своего цепкого взгляда, а вдобавок с
чувством растерянности и стыда. Что за хрень вообще?
В
голове то и дело возникали картинки, как меня заставляют мыть посуду на кухне и
отрабатывать деньги. Или же сидеть на полу и отдраивать жвачки вон хотя бы с
тех плетёных столиков в углу. Так, наверное, и было бы, если бы я пришёл сюда с
кем-то другим. Последний раз за меня платила женщина лет эдак десять назад и
это была моя мать. Любой из моих знакомых это и в голову бы не пришло. Но
чувство благодарности к мелкой не спешило просыпаться.