–
Не помню я никакой машины, я…
–
Был пьян, – закончил за меня отец, хотя я собирался сказать совсем другое.
–
Па, слушай.
–
Нет, это ты меня послушай! Раз тебе хватает ума куролесить, учись разгребать
последствия! Денег я тебе больше не дам. От проблем отмазывать не буду. Пора
тебе отправиться в самостоятельное плавание.
–
Воу, пап. Давай я приеду в Москву, и мы всё обсудим, – мой голос звучал
спокойно и расслабленно. Почему? Да потому что от родительской кормушки меня
отлучают по нескольку раз на неделю. Ничего нового.
–
Обсудим, конечно. Ты только сначала доберись до Москвы, – пригрозил он и
отключился.
Ой,
ё! Как в детском саду со своей показательной поркой. Ну, посмотрим, надолго ли
хватит пара у этого чайника.
***
Журавлёв-старший
отбросил телефон в сторону. Тот заскользил по гладкой поверхности письменного
стола, пока не врезался в своего старшего стационарного собрата. Мужчине с
седыми висками было бы всё равно, даже если бы упал со стола вовсе. Он сидел
практически неподвижно, сверля глазами одну точку.
Столичный
офис его собственной компании, казалось, притих вместе с владельцем. Сотрудники
расползлись по своим кабинетам и боксам, боясь попасть под горячую руку
Журавлёва.
–
Алексей Михайлович, через десять минут собрание в конференц-зале. Вы просили
напомнить, – не поднимая головы и рассматривая носки собственных туфель, в
кабинет вошла личная помощница Журавлёва Марина Александровна.
Почти
также, не рискуя посмотреть ему в глаза, она в начале рабочего дня принесла ему
стопку свежих газет, первые полосы которых украшала фотография его пьяного сына
и погрома, который он устроил. Он лично просил её сообщать о подобном. Гадости
в жёлтой прессе ему читать не впервой, но к такой информационной атаке он готов
не был.
Сразу
становились понятными сочувствующие взгляды, что он ловил на себе всю дорогу до
своего рабочего места. Таким же наградила его и Марина Александровна, ободряюще
похлопав по плечу. Ну ещё бы, её сыновья в музыкальную школу ходят…
–
Спасибо, Марина.
Едва
подчиненная скрылась из виду, мужчина потянулся за телефоном. В погоне за
желанием дать лучшую жизнь своей семье, он её упустил, как и возможность
воспитать сына. Но это не значит, что он не преподаст ему урок. Лучше поздно,
чем никогда.