Лина откровенно опешила и лишь коротко кивнула. По правде говоря, она ожидала чего угодно, от холодного равнодушия до презрительного: «Где ты шлялась?» Но точно не безобидной пантомимы и дружелюбной улыбки.
Приезжий лорд, не дожидаясь помощников, наклонился — отчего его серебристые волосы перевесились через плечо и едва не коснулись истоптанных грязными ботинками деревянных подмостков, — с легкостью подхватил свою огромную сумку, будто та весила не больше перьевой подушки, перекинул длинный широкий ремень через плечо и шагнул навстречу.
— Линден Айрторн, — протянул руку, по-прежнему широко улыбаясь и смотря на Лину прямым открытым взглядом.
Высокий, выше нее не меньше чем на полголовы. Худощавый и, пожалуй, слишком тонкокостный для мужчины, из-за чего Линетта и приняла его за женщину со спины. Светлые волосы, светло-голубые глаза и при этом темные брови и ресницы, правильные, породистые черты лица — все это прямо-таки кричало о десятках поколений самых что ни на есть высокородных аристократов. Такие мужчины обычно нравятся юным девочкам, которые ценят смазливость гораздо выше других качеств противоположного пола, чем те безнаказанно и пользуются, оставляя после себя целый шлейф из разбитых сердец.
У Лины был очень похожий на Айрторна сокурсник, тоже из благородных, только тот был брюнетом. И, кстати, также длинноволосым. Все девушки их потока сворачивали шеи, когда он проходил мимо.
Ассоциация была неприятной, и Линетте пришлось с усилием выдавливать из себя улыбку, которая, видимо, все равно вышла натянутой, потому как лорд вопросительно приподнял брови.
Оценив его живую мимику, Лина, впрочем, ее проигнорировала; ответила на рукопожатие.
— Линетта Деверо, Гильдия магов Прибрежья.
Длинные тонкие пальцы на мгновение сжали ее ладонь и тут же отпустили — уже хорошо. Однако Лина все равно еле поборола желание убрать руки в карманы плаща.
Айрторн же уже не смотрел в ее сторону — поправил перекинутый поперек груди ремень сумки, расправляя, и закрутил головой, рассматривая окрестности.
— Красиво тут у вас! — выдал все с той же улыбкой, с которой впервые обернулся, и, кажется, совершенно искренне.
Когда Линетта впервые оказалась в Прибрежье, она не оценила его природу хотя бы потому, что воспринимала этот город не иначе, как место ссылки. Да и — что уж кривить душой — сейчас считала точно так же.