— …Сущность злобная и опасная, — продолжал вещать тот. — Вот тут: «Претензий не имею», — ткнул пальцем в бланк и снова пустился в объяснения: — Поселяется в жилых домах и прочих помещениях под потолком: на шкафах и верхних полках. Может долго никак не проявлять себя, питаясь отрицательными эмоциями. А как отъестся, начинает бросаться тем, что попадется под лапу. Метит в проходящих мимо, при этом оставаясь невидимой. Видимость обретает по желанию или в минуты опасности.
— Угу, — многозначительно отозвался Крол, пытаясь справиться сарделькообразными пальцами с тонким самописным пером.
Ренье счел такой ответ за поощрение.
— Яркий свет и стал такой внезапной опасностью, заставив тварь проявиться.
— Угу, — повторил трактирщик.
Нажал пером слишком сильно и продырявил лист насквозь, отчего нахмурился еще больше. Однако получивший на сегодняшний вечер свою дозу морального удовлетворения Ренье простил ему и это. Забрал лист, пробежался глазами, свернул в трубочку и убрал под плащ.
— А оно… он?..
— Злыдень, — подсказал черный маг.
— Злыдень, — повторил Крол, в отличие от собеседника напрочь растерявший весь воинственный настрой после случившегося. — Он не вернется?
Ренье усмехнулся и накинул на седые волосы капюшон.
— Вернется, конечно. Вернутся. Другие.
После чего развернулся и, не прощаясь, направился к двери.
Трактирщик перевел растерянный взгляд на Линетту.
— Он так шутит?
Лина вздохнула и обвела взглядом помещение. Ссора за одним из дальних столов обещала перерасти в драку — двое мужчин уже схватили друг друга за грудки. Опрокинулась кружка, с грохотом покатилась по столешнице.
А если учесть, что злыдни питаются отрицательными эмоциями, да и характер владельца заведения…
— Боюсь, что нет, — честно ответила Линетта.
Запахнула плащ, пряча дыры на испорченном платье, и поспешила за напарником.
***
Пока они были внутри, окончательно стемнело. Дверь хлопнула за спиной, отрезая собой шум и теплый спертый воздух трактира, и Лина наконец-то вздохнула полной грудью. С облегчением зажмурилась, подставляя разгоряченное от духоты лицо прохладному вечернему воздуху.
— Чего ты там топчешься, Деверо?! — не дав насладиться свободой, окликнул ее скрипучий голос, и Линетта распахнула глаза.
Оказывается, темный маг никуда не ушел — ждал ее, замерев в круге тусклого света уличного фонаря, свисавшего с кривого, будто склоненное ветром деревце, столба, — и выражение его и так вечно недовольного лица не предвещало ничего хорошего.