- Берегись! – во все горло заорал Леха, сам не зная, как у него
хватило смелости предупредить паренька, и прекрасно осознавая, к
каким последствиям, все это приведет.
Длинный в тот же момент, будто бы сломался пополам, одновременно
падая на колени и разворачивая корпус назад. Взметнувшаяся при этом
вверх его правая рука, казалось небрежно выхватила из воздуха, нож
летящий в него. Осмотрев выхваченный нож, Длинный произнес
единственное слово: «Дрянь!», и почти без замаха, только слегка
шевельнув кистью, отправил нож обратно. Тот пролетел через всю
комнату и почти по самую рукоять, воткнулся в висящую на стене
доску с изображением Императора Николая II, которую Кривой, часто
использовал вместо мишени. После повернувшись к атаману,
презрительно произнес:
- Не советую. Следующий будет твоим. Тогда точно окривеешь.
Леха скосив взгляд на портрет Императора, заметил, что нож
пущенный рукой Длинного вошел прямо в глаз портрета. И судя по
тому, как Кривой вдруг сжался, было понятно, что он испугался.
Длинный же, проходя мимо Лехи, вдруг на мгновенье остановился и
спросил:
- Пойдешь со мной?
- Да.
Только и сумел выдавить из себя Леха уже представляя, чтобы с
ним было, если бы Длинный не произнес этих слов.
3.
Сколько не пытался Леха узнать имя напарника, так ничего у него
и не вышло. На все вопросы был один ответ указывающий на
действительно выдающийся рост напарника. Когда же Леха основательно
надоел ему, то приятель объявил, что с этого момента и Леха
лишается своего имени, и теперь будет только Лепехой, и никак
иначе. Как бы невероятно это не звучало, но Лехе это пришлось по
душе, особенно после какого-то необыкновенного рассказа Длинного о
красноармейцах-диверсантах, последнее слово было не слишком
понятно, но сам рассказ открыл перед ним такие дали, что просто дух
захватывало. Так вот эти необыкновенные воины пользовались между
собой только прозвищами-позывными. Как сказал Длинный, это было
сделано специально, чтобы в случае попадания в плен никто не узнал
их настоящего имени. Да и в бою проще было позвать по прозвищу, чем
выговаривать длинное: «Товарищ красноармеец-диверсант, не будете ли
вы столь любезны и не соблаговолите ли вы занять вон ту высоту,
которую нужно будет удерживать некоторое время, до подхода основных
сил Красной армии». Леха, наверное, хохотал минут пять, когда
услышал эту тираду из уст своего приятеля.