Длинный - страница 50

Шрифт
Интервал


- Ну, что Лепёха, готов к труду и обороне? – Спросил он своего соседа, после очередной затяжки.

- А куда деваться-то? – вполголоса произнес тот. – Может стоит в Ташкент чухнуть, как раньше планировали? Говорят - город хлебный.

- Может и хлебный. И то не факт. В самом Ташкенте еще может и ничего. А вообще там просто жопа. Да потеплее, но ты не хочешь понять главного. Выловят там тебя запрут в сарай с баранами и будешь за кусок лепешки с утра до ночи хлопок собирать. До зимы. А зимой выбросят в степь подыхать. И это в лучшем случае, а то и просто прирежут, как барана, и собакам скормят. И оттуда не сбежишь. Там степь. Пустыня. На сотню верст, и ни единого колодца.

- Да ну нах? Но люди-то живут!

- Живут местные. А тебе на один чуб глянуть и сразу понятно становится – чужой. А чужие там только рабы.

- А как же Советская Власть?

- А нет ее там. И не будет никогда. Не расстраивайся, найдем место.

В этот момент приоткрылась дверь и разговор сам собою прервался. Сделав по последней затяжке, друзья затушили папиросу о подоконник и выбросив ее в окно спрыгнули со своего насеста и приготовились слушать вошедшего в комнату человека.

- Так граждане беспризорники. – Произнес знакомый нам сержант.

- …Жулики, тунеядцы, алкоголики. Песчаный карьер - два человека…– вполголоса продолжил Длинный, понятную только ему фразу.

- Выходим по одному и не торопясь занимаем места в воронке. И чтобы порядок был! Старшим назначается...

Сержант обвел взглядом помещение и увидев понравившееся ему лицо добавил:

- Семен Шумилов.

- А чё, я сразу. Чё, я на хвост кому наступил. Вон Блоху назначай, начальник, он у нас за атамана завсегда.

Комната тут же утонула в веселом мальчишечьем хохоте. И было отчего. Так называемый Блоха, или Изя Блохман, крохотный, грязный с всколоченными сальными волосами, торчащими в разные стороны и постоянной зеленой соплей висящей в одной из ноздрей, выдающегося еврейского носа одного взгляда на который достаточно, чтобы определиться с его национальностью. Постоянно что-то жующий и вечно одетый в какое-то рубище, состоящее из большого количества разных деталей одежды, найденных скорее на какой-то помойке. Если внимательно приглядеться, тут можно обнаружить и чьи-то посеревшие кальсоны, с характерным коричневым пятном на известном месте и когда-то богатую, а ныне весьма облезлую женскую безрукавку. Шерстяной старушечий платок, состоящий скорее из дыр, чем шерсти и когда-то красную бабью юбку, стянутую ремешком, напяленную на плечи, в виде пончо и свисающую почти до колен. И обмотанные такими же грязными тряпками ступни, заменяющими ему обувь.