Да это было тяжело. Зато не нужно было постоянно следить за
собой, опасаясь нападок воспитателей. Не нужно было маршировать в
столовую, по команде приступать к приему пищи, боясь лишний раз
чавкнуть, из опасения быть услышанным и наказанным. Еду, ввиду
того, что на ближайшее время мальчишки были грязны, доставляли
прямо в котельную. Точнее в раздевалку моечного отделения,
находившегося в смежном помещении, и обедать было возможно не
пытаясь смыть с себя большую часть копоти. Еще несколько пунктов
такого проведения времени были особенно по нраву Длинному из-за
того, Дядька Миша позволял курить. Правда не всем и не у всех на
глазах, но даже такая отдушина была очень в тему. А самым, пожалуй,
главным, была возможность помыться и постирать свою повседневную
одежду.
В обычном порядке банные дни были организованны по пятницам. Это
было неплохо, да и по большому счету в будущей армии было точно так
же, но ходить всю неделю потным Длинному очень не нравилось. Здесь
же заступая на работы, он переодевался во что-то старое. Как
оказалось, та одежка в которой беспризорники были доставлены в
коммуну, не была выброшена, за исключением, пожалуй, полного
рванья. Она была тщательно перебрана, выстирана, пропарена для
удаления насекомых, и сложена в особом помещении. И заступая на
подобные работы, мальчишки получали возможность сохранить
собственную повседневную одежду, и при необходимости постирать ее и
высушить, за то время, пока они работают в котельной, переодевшись
в старьё.
После нескольких подобных смен, дядя Миша составил список
наиболее исполнительных пацанов, и пошел с ним к директрисе
коммуны, которая недолго думая утвердила его. И теперь, каждые
третьи сутки, Длинный с еще двумя пацанами из своей группы,
заступал на дежурство по котельной в помощь кочегару.
Несмотря на все закидоны дирекции, воспитателей и всех
остальных, жить в этом заведении было вполне комфортно. Разумеется,
после недавней вольницы, все эти правила и придирки воспринимались
несколько неприязненно, но с другой стороны, в коммуне было тепло,
достаточно чисто, худо-бедно здесь кормили и в какой-то степени
заботились о сиротах. Поэтому большого отторжения все это не
вызывало. Конечно о былой вольнице многие вспоминали, мечтали о
том, что скоро наступит весна, и можно будет опять вернуться к
прежнему, хотя и прекрасно понимали, что следующую зиму вряд ли
удастся провести в таких же тепличных условиях, как и сейчас.
Многие из пацанов с содроганием рассказывали о приютах, в которых
приходилось бедовать в прошлые зимы и о том, что «Коммуна имени
Троцкого» по сравнению с ними, просто идиллия.