Вот
только никто не желал принимать эти доводы, утверждая, что только такая
гениальная девочка и могла родиться у таких родителей. Чем дольше об этом
шептались по углам школы, тем тяжелее мне становилось жить и учиться. Меня
ненавидели и презирали почти все одноклассники. Я раздражала и бесила их.
Ведь
я стала любимицей учителей, которой достаточно было просто родиться. Той, кто
решает за спортсменов, что они должны есть и как вести себя. Той, чей день –
просто записи в тетради, а не изматывающие и почти нереальные тренировки,
колоссальное давление и нагрузки.
Никто
из них даже не представлял, какие нагрузки испытываю я, и через что мне
приходилось проходить, чтобы соответствовать этому высокому уровню. Для них это была забава, для меня –
неподъемный титанический труд, который я проделывала каждый день. Частенько я
просто засыпала над тетрадями, не отдавая себе отчета в том, сколько прошло
времени. Все это психологическим грузом ложилось на мои детские плечи и вгоняло
в тоску и уныние, из которых не было выхода.
Все
это приобрело просто катастрофические масштабы в классе седьмом, когда к нам
перевели мальчика, который, гордо выпятив грудь, представился гением из
провинции. Только такими футбольными гениями в школе были каждый пятый, и особых
почестей мальчишке не оказали. Даже не восхитились его недюжинным талантом и
мастерством.
А
когда, проучившись с нами около месяца, он понял, что для выживания нужна
популярность, то решил сколотить группу поддержки и дружить против меня. Я
стала мишенью для достижения его высоких целей.
А уж когда он постепенно начал обрастать
фанатками и преданными друзьями, я поняла, что такое ад на земле. Мне не давали
проходу, я даже вздохнуть лишний раз спокойно не могла. Учителя, заметившие
это, ничего не смогли сделать. Все взыскания приводили только к еще большей
озлобленности и ненависти, направленной в мою сторону.
Издевательства
продолжались так долго, пока однажды, отчаявшись окончательно, я не
пожаловалась деду. Тогда он первым же рейсом прилетел из Альп и разнес всю
школу. Мол, он им внучку не для того вручал, чтобы она заплаканная ходила и
жаловалась на жестокое обращение.
С
того момента задирать меня напрямую больше не решались. А футболисты вообще
притихли и с опаской косились в мою сторону. Каждому из них дедушка пообещал
шикарную футбольную карьеру в дворовом дивизионе, где про них никто и не
вспомнит.