Во
мне словно ангел и демон сражались, и непонятно, кто и на какой стороне. Мне
хотелось доказать Лиде, что фамилия Оверина ничего не значит, и в то же время я
желал, чтобы ее глаза вспыхивали совершенно другими эмоциями при виде меня.
Чтобы страсть и нежность были синонимами моего имени на ее губах.
Еще
ни разу в жизни я настолько сильно не хотел показаться в глазах девушки
совершенством. Обычно этого удостаивалась только моя мама, которую семь лет
назад я забрал в Москву и всем обеспечил. И тут неожиданно на одну ступень с
ней встала та, которую я ненавидел все свое сознательное детство. Та, которая
олицетворяла в себе все, что не любила в людях моя мама.
Зло
сощурив глаза, я тяжело вздохнул и медленно побрел в раздевалку. Все уже
наверняка готовятся домой идти, а я из-за этой выскочки даже душ еще не принял.
Придется задержаться на полчасика. Именно с такими мыслями я и заходил в
раздевалку, которая была наполовину пуста.
Сбросив
форму на лавку, я захватил из шкафчика полотенце и потопал под обжигающе
горячие струи. Интересно, а Оверина под ледяными моется? В голове назойливо
крутилась мысль, что я знаю ответ. Только откуда? Из-за травмы головы последние
два года в школе и год в команде я не помнил. Врачи, конечно, говорили, что
память вернется. Но я уже привык не знать ничего о трех годах собственной
жизни. Благо на спортивные навыки это не влияло.
В
раздевалку я выходил последним, замотав бедра полотенцем и отплевываясь от
воды. Но стоило двери за моей спиной захлопнуться, как по спине пробежался
неприятный холодок. Роман Евгеньевич выглядел злым, как все черти ада вместе
взятые.
Я
в полном недоумении посмотрел в его глаза и постарался проскользнуть незаметно
мимо. Только где уж там. В раздевалке в такой час нас было только двое. Ничего
не понимающий я и безумно злой тренер.
—
Ты решил опять девчонке всю жизнь загубить? — сурово смотрел он на меня.
—
Да я лишь… — стушевался я. — Я только хотел извиниться за школьные выходки.
—
Узнаю, — нахмурился он, — что ты пытаешься еще на полгода отправить ее к
психологу на койку, я тебя ее отцу со всеми потрохами сдам. Она из-за тебя и
так настрадалась. Так что не смей в ее сторону даже дышать. Все документы и
задания она будет тебе отдавать, но только на поле. За его пределами ты понятия
не имеешь, кто она такая. Надеюсь, ясно объяснил?