- Не волнуйтесь, ничего они вам не сделают. Так что все будет
хорошо, обязательно.
Подобное участие немного удивило Ведару, хотя и не настолько,
чтобы проникнуться к вампиру симпатией. Мало ли он просто
проголодался, вот и старается заговорить ей зубы? Поднявшись на
последний, третий этаж, она нехотя проворчала:
- Сделать они и правда ничего не смогут, благо все что могли,
уже сделали. Но вот то, что все будет хорошо, я уже не уверена.
- Вы пессимистка? – неприятно удивился Шайенн.
Он не любил, когда кто-то плыл по течению, а не пытался жить
по-своему.
- Отнюдь, просто верю в старую добрую поговорку, что когда
девица встречает на своем пути вампира - это плохой знак.
Мужчина смерил фигуру комиссара многозначительным взглядом, чуть
задержавшись на красивых, тонких лодыжках и с любезной улыбкой
припечатал:
- Ну, вам это не грозит.
Шайенн обогнал ведьму и, приоткрыв дверь, посторонился, чтобы
так смогла пройти, не задев его. Ведара быстро юркнула в
образовавшуюся щель и подозрительно поинтересовалась:
- Это почему мне не грозит?
Шайенн даже хохотнул от удовольствия, которое получил, глядя на
ожидавшую гадостей ведьму.
- Вы же сами сказали, что неприятности грозят девицам, а вы тут
при чем?
Ведара поняла, куда клонил клыкастый пройдоха и с деланным
сожалением вздохнула:
- Вы правы, не при чем.
Шайенн ожидал, что ведьма, по крайней мере, возмутиться
подобными намеками, но не тут-то было, комиссар еще и пожалела, что
ее время безвозвратно утекло. Они молча дошли до конца коридора
застеленного темно-красным ковром и остановились напротив
тяжелых дверей из матового стекла. Тут же створки слегка
приоткрылись и в образовавшийся проем выглянула круглая лысая
голова, которая, подслеповато щурясь по сторонам, возмущенно
прорычала:
- Госпожа Вольт, не уж -то соизволили явиться? А что так рано?
Приятно удивили, хотя я всего лишь приказывал вам оставаться в
Птичьем сквере еще четыре часа назад.
Голос принадлежал сэру Ярвурду, начальнику третьего отделения,
куда и была сослана Ведара, к неудовольствию всей администрации
города. Новый комиссар в своей работе не делала различий, кто был
перед ней вельможа или обычный портной. Это мало кому нравилось, но
как говорится, перед законом все равны и им ничего не оставалось,
как терпеть до поры до времени подобное к себе отношение.