часть людей вернулась от вас, и
гномы-таки согласились помочь нам захватить пик, но...
В руке
Павла Михайловича появилась трубка, и, раскурив ее, он с несколько
раз глубоко затянулся.
— Когда мы
уже почти вышли, от них прибежал запыхавшийся бородач с длиннющим
письмом на корявом русском и приложенной картой. Оказалось, что под
боком у гномов все это время была большая крепость зеленомордых с
пиком. Подробностей их отношений не знаю, но уже на третий день
после прихода системы они заключили мир, — то ли от качества
табака, то ли от воспоминаний Павла Михайловича скривило, и он
сплюнул в костер. — А прям перед планируемой операцией эти
ближайшие орки пришли к гномам и сказали, что если они не прекратят
атаки на озерских, им устроят резню. В общем, эти ебланы зассали и
решили не лезть.
Не глядя на
Мишу, я понимал, что все сказанное правда.
— Расклады
стали так себе. Обдумывали возможность в одно лицо штурмовать
орков, но разведчики доложили, что им подкреп пришел. Можно было
взять крепость, но пика это не давало. Можно было попробовать
вас... но тут по ряду причин вариант отпал, — Мишины руки
шевельнулись, но он их так и не сцепил. — В итоге стали искать пики
в окрестностях... А потом прибежал от тебя человечек, и дальше ты
знаешь.
Гладко
стелет. Я снова активировал откатившееся «озарение». Ничего нового
в голову не пришло.
— Ну и
какого хера ты мне врал?
Павел
Михайлович, наконец, устал сидеть на корточках и, откинув ветку,
сел на землю. Помолчал, а потом указал на Михаила.
— Это же
детектор лжи твой?
Ах ты ж
сучок!
— Можешь не
отвечать вижу, что да, — усмехнулся собеседник и обратился к моему
помощнику. — Ты из каких? Пока не встречал еще, кто напрямую правду
ото лжи отличает, обычно мимику считывают... или эмоции... А!
Значит эмоции!
Да твою же
мать, я пытался сообразить, как дальше повернуть беседу, но Павел
Михайлович видимо подготовился заранее и вновь посмотрел на
меня.
—
Возвращаясь к твоему вопросу, начали мы с тобой не очень, да и
продолжили тоже. Только сегодня я подумал, что тебе можно верить и
то, сдается мне, скрываешь ты от сородичей координаты пиков, где
врагов поменьше, чем в озерах... Вот видишь!
Скрываешь!..
Как мы и
опасались, лидер «Луховицких» обладал схожей с Мишиной особенностью
и, читая мои эмоции как открытую книгу, явно получал удовольствие
от происходящего.