Бредя автоматически, Аста толком не осознала, как они оказались в итоге в
какой-то замызганной конуре. Да подсобки уборщиц в их доме и то больше этой
комнатушки. Но всё это автоматически проносилось в голове девушки, едва стоящей
на ногах от усталости и шока событий сегодняшнего дня. Опершись спиной о
единственный свободный кусочек стены около закрывшейся входной двери, Аста
тяжело выдохнула и прикрыла глаза.
– Не тряси здесь своими блохами, вали хоть руки помой, – грубо ворвались
чужие слова в ее затуманенный мозг.
Девушка приоткрыла глаза и уставилась на парня, который уже прошел внутрь
помещения и сейчас развернулся к ней с презрительной гримасой. Вначале до Асты
не дошло, что за "блохи" у нее должны быть. Затем смертельно уставшая
девушка просто не нашла сил возмутиться, что ее сравнивают с какой-то
дворняжкой.
– Мыть? Где? – выдохнула она едва слышно.
Парень махнул рукой. Наверное, в такой тесной каморке не стоило махать
руками, чтобы не задеть что-либо. С трудом отлепившись от двери, Аста сделала
несколько шагов вперед мимо отодвинувшегося парня и уставилась на закрытую
дверь санузла, сбоку от которой светился контрольный пункт. Словно это было не
частное владение, а общественное место.
– Я... не смогу открыть, – проскрипела девушка осипшим голосом, не
решаясь повернуться.
Ее коммутатор с финансами остался где-то в межуровневых, как она теперь
поняла, трубах. Сбоку появилась мужская рука, провела своим коммутатором по
контрольному устройству. Тот пиликнул, зажегся зеленым, и дверь вожделенного
санузла откатилась в сторону.
Когда дверь с шорохом захлопнулась за ее спиной, Аста огляделась в
тусклом свете мигающей верхней лампы. Санблок был немного обшарпанный, но
чистый. Увидев душевую зону, Аста автоматически стала стаскивать с себя
провонявшую неизвестно чем одежду. Она едва выдерживала вонь от себя же, и
больше не могла терпеть. "Останусь еще хоть пять минут в этом
омерзительном тряпье и я просто умру!" – избавлялась от некогда
дизайнерской одежды девушка.
Для душа здесь отвели совсем крошечный закуток, внутри которого на
пластиковой светлой стенке был закреплен один-единственный флакон с дозатором.
Флакон был настолько стар, что надписи на нем уже давно стерлись. Но после тех
канализационных стоков, где пришлось сегодня побывать Асте, она была согласна
на что угодно.