Проводника убили сзади, точным ударом
кинжала в левую почку, потом для верности сломали шею. В правом
кулаке жертвы обнаружились зажатыми несколько вьющихся длинных
черных волос. В лощину труп затаскивали, а убили чуть в стороне.
Убивал тот, у кого шаг пошире и ступня побольше. Другой, тот, что
пониже, в это время стоял прямо перед жертвой и, видимо, волосы
принадлежат ему. Что же, хоть какие-то приметы.
- Двое остаются здесь, - приказал
Жан, - спрятаться, наблюдать, дождаться нас, себя не обнаруживать.
А мы в Сен-Годенс, сообщим о находке. На будущее, если кто спросит,
повторяю еще раз – мы были в обычном рейде, обнаружили следы
контрабандистов, начали преследование. Все остальные вопросы – ко
мне.
Раньше Жану в Сен-Годенсе бывать не
приходилось. Впрочем, самый обычный провинциальный городок, не хуже
и не лучше других. Грязные улицы, пьяные крики из таверны. Только
неожиданно много военных, причем офицеров и одетых довольно богато.
Все выяснилось в комендатуре – вчера прибыла инспекция из Тулузы,
по каковой причине, во-первых, все местные находились в состоянии
обалдения, а, во-вторых, ни в одной из двух гостиниц не было
свободных мест.
С огромным трудом Жану удалось
попасть на доклад к коменданту, в кабинете которого в этот момент
сидело несколько офицеров в дорожной, но достаточно дорогой одежде.
Впоследствии Жан и сам не мог понять почему, но он представился
командиром патруля, преследовавшего обычных контрабандистов. Вот не
понравилось ему что-то в гостях коменданта. Вроде и новость не
рядовая, да и совпадение прорыва с приездом инспекции вряд ли могло
быть случайным. Но всего не сказал, потому захолустного сержанта
сходу отправили в местную полицию и забыли о нем.
Таким образом, Жан Ажан впервые в
жизни имел честь беседовать с настоящим галлийским полицейским.
Основываясь на рассказах знакомых, он ожидал встретить толстого и
усатого дядьку, больше думающего о хорошем застолье и доброй
выпивке, чем о службе закону. Однако сержант Жерар был невысок,
жилист и явно вымотан. На вошедшего вояку он смотрел с
неодобрением, как на еще одно препятствие между собой и желанным
отдыхом. И уж тем более его не обрадовала перспектива потемну
тащиться в горы за каким-то трупом.
- Сержант Ажан, говоришь, из Сен-Беа?
Вот на кой черт ты сюда приперся? Тебе что, за этот труп награда
светит? Нет? А какого дьявола ты тогда ноги бил по горам, да еще
сюда заявился на ночь глядя, когда добрые люди должны уже о Боге
думать и спать готовиться? Ну, в конце концов, если уж так хотел
мне нагадить, хоть я не и понимаю за что, ну приди ты хотя бы
утром. Нет же, давай, Жерар, собирайся, Жерар, тащись в горы,
Жерар, ты ведь об этом всю жизнь мечтал, Жерар. А у меня, между
прочим, жена есть, и она меня по ночам желает видеть дома, в своей
постели. Гастон, Пепе – взять факелы и носилки, выдвигаемся! Идем
надолго, захватите чем перекусить.