Чехов плеснул себе посветлевшей воды в гранёный стакан, прочел молитву, перекрестился и залпом выпил.
— Эх, зря ты отказался. Хороша водичка...
— Водичка?
— Ну да, а ты что подумал? Вода родниковая, крещеная. За здоровьице значит полагается выпить. А то как же, ага...
Вадим прищурился, не зная всерьез ли говорит странный сосед, но решил, что ему в общем-то вообще все равно. Сейчас самое лучшее по-настоящему хорошенько выспаться, отдохнуть в эти пару дней, а потом уж с чистой душой и надеждой на светлое будущее выписаться из больнички, найти нового зама и бухгалтера и не забыть поздравить сына с Днем рождения. Когда оно там кстати?
Где-то ведь даже специально записано было. Ну плохая память у Вадима, что поделаешь? Потому и отчеты, и бухгалтерия для него темный и страшный лес. Хотя все-таки одну-единственную дату рождения мог бы и запомнить уже за столько-то лет...
Эх, хреновый он отец. Прямо скажем, так себе папаша. А еще бывшую винит, что, мол, ребенок ей никогда нужен не был. Вадим посмотрел на часы, ему вдруг ужасно захотелось услышать голос сына. Он набрал номер няни и сердце на мгновение замерло, когда услышал ее нежный голосок. Во рту пересохло и он только и смог, что спросить:
— Как дела?
— Егор уже лег. Устал очень.
— Отчего же? — пересохшими губами спросил Вадим, ругая себя на чем свет стоит. Ведь даже сейчас он вместо того, чтобы думать о сыне, волнуется из-за общения с Маргаритой Вячеславовной.
— Да мы утром козу доили. Потом поросят кормили. После обеда петуха гоняли, потом он нас...
Астахов улыбнулся.
— Козу доили... — повторил он и представил как его Егор напряженно выжимает молоко из бедной козочки. Как отважно гоняет петуха и как потом спасается от мести.
— Он вел себя как герой! — кажется няня тоже улыбалась и Вадиму вдруг на миг стало так хорошо-хорошо на душе. Тепло и уютно, словно в раннем детстве, когда еще была жива его мама и корова Зорька. Давно это было... а как было бы здорово сейчас вернуться туда, в беззаботные пять Вадимовых лет.
— Передайте ему от меня большой привет... — попросил Вадим, — И спокойно ночи, вам, Маргарита.
— Спокойной ночи, Вадим Сергеевич, — прошелестело в ответ.
Астахов, все еще улыбаясь вытянулся на постели, прикрыл глаза и уже сквозь дрему услышал:
— И это, слышь…я чего сказать-то хотел. Я ведь этим, ну бухгалтером работал. В начале девяностых. Так что если что…эй, ты спишь что ли?