— Боря, это отвратительно! И не нужно было придумывать никаких
похолапунов. Я же вижу, что это ты воздух испортил.
После моих слов Боря вмиг перестал трястись и куда-то исчез. А
через несколько секунд я услышал его ворчание, но так и не смог
разобрать ни слова.
— Вот смотри! — вновь нависнув надо мной, произнёс носильщик,
тыкая мне в лицо какое-то растение с синюшно-фиолетовыми листьями.
Я сперва испугался и затаил дыхание, но когда понял, что мне ничего
не угрожает, вновь начал дышать, тут же пожалев об этом. Тот запах,
что я учуял в первый раз, не шёл ни в какое сравнение с этой вонью.
У меня мгновенно заслезились глаза и весь мир теперь предстал
передо мной через призму слёз.
Особенно причудливым выглядел Боря, когда убрал от меня это
отвратительное растение. Теперь я прекрасно понимал, почему никто
не любит находиться рядом с похолапунами.
— Вот видишь, я тебя не обманывал и не портил воздух. Зря ты
наговариваешь на меня, даже не зная местного мира. Порой подобное
поведение от вселенцев бывает очень обидным. Все вы пытаетесь
обидеть носильщиков. А мы лишь хотим вам помочь.
— Прости Боря, не хотел тебя обидеть. Я действительно
практически ничего не знаю об этом мире, поэтому мне довольно
сложно вот так сразу привыкнуть к местным реалиям. Тем более я тупо
могу лежать и смотреть только туда, куда повёрнута голова. —
извинился я перед Борей.
Не хватало мне ещё, чтобы единственный на данный момент источник
информации прекратил со мной разговаривать.
Я действительно считал, что Боря был прав. Об этом мире я не
знал ровным счётом ничего. Крохи информации, полученные от Линда,
можно не считать.
— Ладно, прощаю. Я необидчивый и уж тем более незлопамятный.
Просто у носильщиков короткая память. — сказал Боря, а затем я
услышал, как он смеётся.
Значит, другим нельзя говорить шутки о носильщиках, а им сами
можно. Очень странно, но пусть будет так.
— Боря, давай пока мы вынуждены находиться здесь, среди
похолапунов ты расскажешь мне ещё немного того, что знаешь о Пане.
И начни, пожалуйста, с разломов. Что это такое?
Боря вновь взял довольно длительную паузу, чтобы собраться с
мыслями. Пока он молчал, выстрелили ещё два похолапуна и уже
просохшие глаза вновь начали слезиться. Но налетевший ветерок,
быстро смахнул все слёзы, вернув мне ясность зрения.