– Успокойся, Любочка, потом сама пожалеешь, – Егор ещё «поддал» сладкой ласковости в интонацию.
Люба вырывается от Сергея, надвигается на Букашкина – между ними не больше метра:
– Скорпион, пожиратель жизней! Подавись своими акциями!
– Очень хорошо! Я возьму весь пакет, но только… теперь и цена будет другая.
До сих пор молчавшая, не принимавшая в сваре никакого участия Рахиль, а за ней и почти синхронно Ксения произносят хором:
– Ни в коем случае!
Но Люба всё ближе к Егору, а затем… она вцепляется ему в лицо острыми ногтями. Сочится кровь, алеют полосы на лбу и щеках.
– Ой! – тронув лицо, Егор видит кровь на своих ладонях, вся ядовитая, злая сдержанность, весь лоск слетают с него мгновенно – он визжит, всхлипывает, топочет ногами в роскошных туфлях. – Я ранен, она меня покалечила!
Сергей наконец оттаскивает жену, Ксению и Рахиль вдруг разбирает смех, удержаться просто невозможно, ведь действительно комично выглядит мужчина, трясущийся от страха, увидев кровь.
Сергей бросает с презрением:
– Да подавись ты моей фирмой. Сегодня же и оформим!
И опять Рахиль произносит властно:
– Ни в коем случае!
– Это почему же? Видите, что случилось? Так хоть деньги получу, новое дело открою.
– Сейчас я вам всё быстренько растолкую. Ну, во-первых, я тут справочки навела. Ваш Егорушка сегодня ниоткуда не возвращался.
– Я прилетел утром.
– Да? На каком рейсе?
– Не помню.
– В Шереметьево?
– Да.
– Чей самолёт?
– Айр Франс.
– Рейс 6542?
– Да.
– Он прибывает в 15 часов 45 минут. То есть вы ещё и не прилетели, так как сейчас 15 часов. Во-вторых, Егор Букашкин хоронил свою жену, из Москвы никуда не выезжал. В-третьих, журналистка, которой он хорошо заплатил за те похвалы, согласилась выстрелить целую обойму пасквилей сейчас. В-четвертых, полагаю, весь этот погром, что мы наблюдаем, он и устроил, быть может, даже собственными руками. Что касается погрома, прямых доказательств у меня нет, а вот предыдущие пункты неоспоримы.
– Враньё, враньё! Не можете вы наводить никакие справки. Жалкая пенсионерка из Израиля, тоже мне агент! Лезут, прут, как тараканы из щелей, длинные носы везде свои тычут, до всего им дело есть!
– Она прожила здесь всю жизнь, – встревает в «монолог» Сергей, – с половиной Москвы знакома, ничего удивительного. Если Рахиль назовёт имя журналистки, поверю остальному, и, может, тогда я избавлюсь от тебя на всю оставшуюся жизнь!