– Ты камешки эти не трогай, так как они нашими домами являются.
– Как это домами? Где крыша, где ворота?
– Это не такой дом, – он говорит, – видишь, ты у костра спишь, а сам со мной разговариваешь, а утром проснёшься и вместе с домом будешь ходить.
– Значит, эти красивые камушки – тела гномов!
Гном говорит:
– Да, так и есть, только мы называем их домами и можем ненадолго покинуть их, но камушки эти нам нужны, мы в них спим.
Вот чудеса! Я стал просить:
– Дай мне один камушек, в котором никто не живёт.
А он мне, мол, нет таких, все заняты. Я разозлился:
– Всё равно возьму!
И тут гномик начал расти, вот он уже стал с меня ростом, потом уже больше. «Да, – думаю, – не отдаст камушки добром, придётся утром с ребятами сюда приходить, тогда посмотрим кто кого». Утром просыпаюсь и сразу к Михалычу. Трясу его, пойдём, говорю, я клад нашёл. А Васька мне: «Какой клад? Ты спал всю ночь и никуда не ходил. Я всю ночь около вас сидел, изредка удочки проверял, водку пил». Я кричу: «Пошли быстрее! Втроём мы эти камешки у гномов отберём». Пришли на обрыв, я руками по траве шарю, ищу место, где мох растёт. Шарил, шарил – нет никакого мха, как и нет камушков, одна трава стоит плотной стеной. Ребята хохочут, у виска крутят: опять, мол, чудишь. На рыбалку меня теперь тоже не берут, а я и не хочу. Этот случай-то был лет десять назад, теперь-то я получше разбираюсь, где у меня сон, а где нет. Да, года идут, мне скоро сорок лет, а детей у нас с Галей так и не нет, и я думал, что уже и не будет.
***
Время, словно вьюга, вьётся
И огромными кругами
Обращается веками.
Прошлый город станет пылью,
Сказка обернётся былью,
Светлый ангел улыбнется,
Мальчишка чудь во сне
Проснётся.
Вскоре жизнь моя изменилась, даже слово «изменилась» плохо подходит. Изменилось вообще всё моё представление о себе и о жизни. Задремал я как-то на солнышке, на тропке возле моего огорода. И вижу идёт ко мне по тропочке мальчонка махонький, годика три-четыре, и я проснулся, во сне проснулся. Я никогда не видел детей в своих снах. Мальчонка-то был в точности как я: волосы белым пушком и глаза светло-голубые. Подошёл мальчик ко мне и говорит: «Здравствуй, папа, ты не смотри, что я маленький, тебе пора всему обучать меня, всему, что знаешь. Да и я тебе должен многое рассказать». Я не мог говорить, а только смотрел во все глаза. А он продолжал: «Насмотришься ещё, я скоро появлюсь на свет, примерно через три месяца. Мама Галя беременна, но она об этом не знает. Беременность чуди происходит незаметно для женщины, хотя изменения в её организме происходят очень большие, тем более, что моя мама не чудь. Мы будем встречаться с тобой очень часто, а теперь иди домой. Маме Гале пора знать обо мне». Малыш подошёл ко мне вплотную и обнял меня, и такая радость прошла у меня по всему телу, даже жарко стало. Проснулся я, а радость в груди так и клокочет. Скорее надо рассказать всё Гале. А вдруг это опять неправда? Как я узнаю, что она и вправду того, ну… беременна. Я вошёл в дом. Смотрю: Галя моя сидит за столом, а перед ней банка огурцов солёных, прошлогодних ещё. И она ест их, нахваливая, какие, мол, огурцы у неё прошлый год получились хорошие. Ела, ела, потом отодвинула: «Ой, фу, не хочу больше, пахнут чем-то». Похоже, что и правда Галя моя беременна. Я смотрел на неё и улыбался. А она подошла ко мне и говорит: