А в голове уже крутились варианты – типа, надо где-то приличную одежку раздобывать, деньгами разжиться и прочее.
Короче, ужас был сплошной, когда состоялась встреча на Эльбе. Привел я своих тестя и тещу в чужую квартиру, которую еле выпросил у приятеля, с которым были в свое время спарринг-партнерами. Квартира была богатая, поэтому прокатило мое объяснение – мои родители отсутствуют, так как они работают сейчас в советском посольстве в Индии. И что они приедут через полгода, вот тогда все и познакомятся прямо на свальбе. Терять мне было нечего, поэтому врал я очень правдоподобно. Сибиряки даже поверили, как потом выяснилось.
Уехали Наташкины родители в полном спокойствии. А я до того в жениха перевоплотился, что иногда начинал подумывать – а, может, и правда на ней жениться? Но Наташка учуяла верхним чутьем мои брожения ума, и сразу все по местам расставила: «Борька, ты очень хороший друг. Но для мужа – мне этого мало. Ты в курсе, что есть еще такое понятие – любовь? А просто благодетель – он мне не нужен».
Плюнула, можно сказать, в самую душу. Поэтому из роддома я ее встречал в дымину пьяный. И врачи, которые шарахались от меня с перепугу, порекомендовали Наталье еще раз как следует подумать. Стоит ли ей связывать свою жизнь и жизнь ребенка с такой явно неисправимой личностью…
Я встретил ее, и все былое сразу и везде ожило. Наташка и в школе была была красивой. Вдобавок она с малолетства плясала танцы народов СССР и стран Варшавского договора, поэтому фигурка у нее с детства была очень… аппетитная.
Столкнулись мы с Натальей спустя десять лет после выпускного – на Чистых прудах. Я только на днях вернулся из своих геологически-буровых пустынь, поэтому был при деньгах и в перманентном благорастворении. Для начала я затащил Наталью в ресторанчик. Под шашлыки, купаты, коньяк и вкусное винишко поговорили для начала об жизни. Оказалось, что одноклассница моя уже который год работает моделью в каком-то московском агентстве. Поверить в это было нетрудно – внешне она не особо изменилась, но была ухожена безукоризненно даже на мой непросвещенный взгляд. Единственное, что меня раздражало – дык это скупость эмоций на ледяной маске, которая Наталье лицо заменяла. Даже коньяк ее почти не расшевелил.
По завершении трапезы Наталья сообщила мне, что ей пора домой. Я поплелся ее провожать. Жила она в каком-то буржуйском доме – квартира, как выяснилось, досталась ей после второго развода.