― Ты прикинь? Оля, стерва, обдолбалась, ща в сортире никакая сидит, – ругался Баринов на одну из стриптизерш, – Завтра же с вещами нах…!
― Барин, ты забыл? Я стриптиз не танцую больше.
― Юль, у меня в зале серьезные люди сидят.
― И че? У тебя дофига куколок! Пусть они танцуют.
― Мне профессионалка нужна. Я тебя прошу. Премия тебе обеспечена.
― Крупная, Барин, очень крупная, – нехотя, но все же согласилась Юлия и пошла надевать блестящий лиф, трусики и пятнадцатисантиметровые каблуки.
Зал погрузился во тьму, Юля подошла к пилону, зазвучала медленная эротическая музыка. Первая вспышка осветила ее парящей наверху. Снова темнота, и вновь вспышка. Юля медленно опускалась вниз по пилону. Несколько красивых обольстительных поворотов, пикантных акробатических движений и вот уже все посетители заведения, оторвавшись от своей выпивки, таращились на нее во все глаза. Многие думают, что танец на пилоне – это разврат. Они ошибаются – это целое искусство. Надо уметь не опошлить танец, а раззадорить клиента настолько, довести его до максимальной точки кипения, чтобы он отдал последние деньги только для того, чтобы иметь право к тебе прикоснуться. Барин прав – она истинная профессионалка. Если бы Юля до сих пор работала в эскорте, Баринову пришлось записывать клиентов в очередь после сегодняшнего выступления.
Она грациозно опустилась на шпагат, подняла руки к груди, чтобы сексуально снять лиф под оглушительные аплодисменты мужской аудитории, как вдруг увидела наблюдающего за ней Дмитрия Орлова. Стиснутые зубы. Сжатые кулаки. На шее заметно биение пульса. Он смотрел на нее в упор. Его ледяной резкий взгляд отражал взвод спускового механизма. Напряженный, вплоть до замершего дыхания. Юля застыла в ожидании. Орлов саркастично улыбнулся, хлопнул бокал виски залпом, встал из-за стола и пулей вылетел из зала, под удивлённые окрики ничего не понимающего Баринова.
Юля, тоскливо глядя ему в спину, так и не смогла заставить себя оголиться перед публикой. С видом гордой королевы с полным чувством собственного достоинства она грациозно поднялась с колен, но лиф свой не сняла. С видом победительницы она улыбнулась, развернулась и ушла со сцены, звонко цокая каблучками.
Зашла в гримерку, подошла к раковине и обдала себя ледяной водой. Ее руки тряслись, дыхание стало прерывистым. Под напряженным Диминым взглядом она словно умерла и возродилась одновременно.