– Давным-давно в далекой стране, окруженной высокими горами, подпирающими небо, жил юноша. Бедный юноша мечтатель, – он посмотрел на Ларису. – Я рассказываю о себе. Верите?
– Да, – ответила она, глядя вдаль.
– Вы верите мне, Лариса? – еще раз спросил он.
– Я верю вам Петр Аркадьевич, – сказала она, повернув голову. – Верю, потому что я тоже была когда-то бедной мечтательницей. Я стремилась в небеса, потому что не умела существовать в реальном мире. Я выпадала из него.
– Не выпадали, вышагивали, – поправил он. – Вы вышагивали за пределы привычного в космос вселенского пространства. В мое далекое, давным-давно бывшее царство-государство, где только вас и не хватало для создания идеального мира.
– Для создания иллюзии совершенства, которой нам всем так не хватает, – сказала она, задумавшись. – Иллюзия. Иллюзорность. Дрожащее марево полуденного жара… И холодное, отрезвляющее осознание конечности всего происходящего, совершающееся помимо нашей воли. Помимо…
– Все происходящее с нами, подчинено четкому, логическому замыслу Творца, – проговорил Петр Аркадьевич. – Облака принимают причудливые формы. Небо окрашивается алыми красками заката. Ветер приносит прохладу. Удлиняются тени, скользящие по реке. Свет меркнет. Темное покрывало ночи скрывает людей, любящих беззакония. Ночь – их время, – он посмотрел на Ларису.
– Мы с вами встретились при свете дня,
Чтоб лучше разглядеть друг друга.
Чтоб угадать все тайные движения мыслей.
Чтоб блеска глаз не пропустить и щек румяный жар заметить.
Чтобы улыбкою ответить на трепет и восторг души.
Чтобы потом вдвоем в тиши ночного сумрака дождаться,
Чтоб до утра не расставаться.
Он поднялся, отошел в сторону, обхватил плечи руками.
– Немыслимо. Невыносимо… – обернулся. – Невыносимо осознание того, что я должен вас отпустить. Наш фрегат причалит к пристани. Вы поспешите куда-то, моментально забыв обо мне. Вас ждет масса неотложных дел. Вы завтра уезжаете. Вы покидаете наш город навсегда. Да?
– Нет. Я пробуду здесь еще три дня, – сказала она.
– Три дня. Что такое три дня? – вздохнул он. – Миг, обрекающий на страдания, терзания, угрызения совести. Отказ, который я давно прочел в ваших глазах, заставляет меня болтать всякий вздор. Мне хочется, чтобы вы не уходили. Давайте бросим якорь посредине реки и проведем эту ночь вместе.