И тут до слуха Эрнста на фоне рева толпы, со стороны дороги, прорвался душераздирающий отчаянный голос, который повторял лишь одно: «Мне конец! Мне конец!..» Эрнст повернул голову и сразу узнал семидесятилетнего графа Фердинанда фон Цеппелина. Он стоял в своей открытой автомашине и смотрел на то, что осталось от его детища. Его большое мертвенно-белое лицо почти слилось с пышными усами того же цвета, кончики которых, обычно лихо закрученные, теперь опустились. Только родинка на правой щеке сохранила свой обычный цвет. Его широко раскрытые от ужаса глаза были полны слез. Он стоял с вытянутыми к пепелищу трясущимися руками и механически повторял свое заклинание.
Как потом стало известно, после приземления дирижабля LZ 4 на поле Эхтердингена водитель доставил графа к ближайшему телефону – необходимо было дать указания по дальнейшему маршруту дирижабля после его полета, прерванного неполадкой мотора. Теперь, после десяти лет недоверия и насмешек, конструктор дирижаблей надеялся выдавить из рейхстага два с половиной миллиона марок, поскольку его LZ 4 выполнит поставленное условие – продержаться в воздухе не менее 24 часов. Деньги Цеппелину были очень нужны, поскольку на реализацию своих проектов управляемых воздушных кораблей он уже истратил все свое состояние.
Эрнст в каком-то оцепенении смотрел на трясущиеся руки графа Цеппелина, и ему до слез было жалко этого старого технического гения. Такие же чувства испытывали и многие зрители. Вокруг автомобиля Цеппелина образовалась толпа, самые смелые кричали ему: «Мужайся! Мужайся!..» Один рабочий бросил в автомобиль к ногам Цеппелина свое портмоне с деньгами, его примеру последовали другие. Послышались призывы: «Давайте соберем много денег, чтобы граф Цеппелин построил новый дирижабль!»
В переполненном вагоне поезда, куда Эрнст проник через окно, он стоял, прижатый к стенке, и был счастлив, что возвращается в Штутгарт. Вокруг все обсуждали детали катастрофы дирижабля и спорили о количестве денег, которые надо собрать для постройки нового. Его мысли всецело занимали версии причины этого страшного события. Конечно, он понимал, что горел водород, которым был заполнен корпус и благодаря которому дирижабли и аэростаты поднимались в воздух. Он знал, что матерчатую обшивку гигантского корпуса сделать полностью герметичной очень трудно – утечки водорода были вероятны. И тут он явственно вспомнил, что, когда огромный корпус несло ветром, его хвост подошел вплотную к деревьям. Ведь если матерчатая обшивка коснулась их, то она могла легко разорваться… Но что же подожгло водород? Ответа он не находил из-за множества возможных источников огня, начиная от горящей сигареты близко стоящего зрителя и кончая электрическим разрядом между наэлектризованным корпусом дирижабля и деревьями.