– Странно, что день ее смерти совпал с днем тьмы у туземцев, – подумал Вацлав. Поднялся, проговорил, глядя в ночь:
– День смерти – это день тьмы, – вздохнул. – Ах, Глория, Глория… Молодая, красивая полька, сколько у вас могло быть в жизни всего, сколько… Жаль, что вы стали одной из фигур в игре, правила которой нарушать нельзя. Мы их и не нарушаем, а так порою хочется разорвать цепи и броситься в бушующий океан. Исчезнуть в его пучине, чтобы жить, как Гелена Мировска тихо и счастливо, наслаждаясь свободой океанских волн, свободой ветра, свободой…
Телефонный звонок прервал его раздумья.
– Они сбежали! – выкрикнула трубка голосом Сандреллы.
– Какое счастье! – воскликнул он. Но тут же исправился. – Какое несчастье. Что будем делать?
– Вылетай немедленно, – приказала Сандрелла. – Немедленно. Ты мне нужен здесь. Ты…
– Я не смогу примчаться к вам, любовь моя, – пропел он. – Шуазель мертв до рассвета.
– Что за вздор ты болтаешь? – возмутилась Сандрелла.
– Это правда, синьора. Сегодня туземцы празднуют Новый год. Сегодня они хоронят старую жизнь, чтобы на рассвете начать все с чистого листа. Жизнь начнется завтра, Сандрелла – Синдерелла. Не сердитесь, моя Золушка, моя…
Она не стала слушать его болтовню, бросила трубку. Вацлав рассмеялся. На сердце стало легко.
– Игра продолжается. Я не ошибся в тебе, Глория! Ты сделала с Маури то, что должна была сделать.
Вацлав перешагнул через заградительную ленту, сделал несколько шагов по океанскому дну. Остановился. Он знал, что Маури привез Глорию на остров мечты Лакемба. Но идти туда сегодня было бессмысленно. Вацлав развернулся, пошел обратно к заградительной ленте.
– Вначале я должен увидеть Сандреллу, а потом… – он улыбнулся. – Потом начнется новая жизнь с новыми клятвами и новыми угрозами…
Вацлав перешагнул через ленту, пошел в гору, в свою хижину, где ждала его Олла. Сегодня он – островитянин. В респектабельного европейца он превратится завтра. Завтра…
Обычно в выходные дни пани Ванда навещала свою мать, Аманду. Она приезжала к ней в полдень и оставалась до вечера. Аманда ждала дочь. Встречала ее неизменным:
– Дорогая, как я соскучилась. Я не видела тебя вечность.
Ванда не напоминала матери, что была у нее в прошлые выходные. Зачем? Пусть будет так, как хочет Аманда: вечность, значит вечность.