А Иржи был рад. Глория ему понравилась. Понравилась так, как не нравилась прежде ни одна женщина. В этой маленькой пани было что-то неуловимо-загадочное. Иржи захотелось взять в ладони ее милое округлое личико с аккуратным носиком и поцеловать ее в пухлые алые губки. Строгий взгляд больших, широко распахнутых глаз, не позволил Иржи перейти грань разумного. Он вспомнил, что пришел сюда к другой пани. Улыбнулся:
– Глория, хотите поехать с нами? – Он предчувствовал ответ.
– Нет, – сказала она, глядя в его глаза. – Я не люблю лицедейство ни в жизни, ни на сцене.
– Браво, малышка! – мысленно воскликнул Иржи. Поклонился, вышел за дверь.
– Твоя дочь всегда такая строгая, или это приступ ревности? – спросил он, когда Ванда уселась в машину.
– Всегда, – ответила Ванда. – А ты всегда так бесцеремонен?
– Всегда, – рассмеялся Иржи. – Я вижу, искра ревности вспыхнула не у девочки, а у ее мамы.
– Глория не ребенок, – сказала Ванда раздраженно. – Но у тебя нет никаких шансов ее обольстить.
– А вдруг я ей уже приглянулся? – Иржи посмотрел на рассерженное лицо Ванды.
– Останови машину, – приказала она. – Мне противно видеть рядом такого…
Она не договорила. Иржи резко затормозил, съехал на обочину, порывисто обнял Ванду. У нее перехватило дыхание.
– Что ты делаешь? – простонала она. – Пусти…
– Я объясняюсь тебе в любви, – прошептала он. Припал губами к ее губам. Поцелуй был слишком долгим, слишком страстным, слишком неожиданным. Он оглушил Ванду. А потом стало тихо-тихо. В этой тишине громом прозвучали слова Иржи:
Конец ознакомительного фрагмента.