— Сдвинь к стенке, пусть лежит, — распорядилась я, сочувственно
глядя, как медленно исчезает из широко открытых глаз жертвы
шокированное выражение. — До утра теперь не стоит его трогать. Но
присмотреть нужно. У меня останется. Поправится — разберемся, куда
его поселить.
— Здесь одна кровать, — подал вдруг голос сверточек с
бессмертным.
— Одна. — Я помогала А-Лею разложить инвентарь по местам и
навести в комнате порядок. Вообще это его обязанность, которую он
согласился выполнять в обмен на мои уроки и то, что я его не гоню в
особо интересных случаях, но я не вредная.
— Где ты… вы… будете спать? — Пусть я не смотрела в его сторону,
но отчетливо почувствовала, как новоявленная куколка шелкопряда
нахмурила брови.
— На кровати, где еще.
— Здесь одна кровать, — повторил он предыдущую фразу.
— Я в курсе. Считать умею. — Разложив иголки по кармашкам в
кожаном пенале и активировав выгравированный на крышке талисман
обеззараживания, я наконец закончила с уборкой. — Надеюсь на твою
порядочность и на то, что ночью ты не станешь ко мне грязно
приставать. Собственно, уверена в этом. — И поправила чуть
сбившуюся простыню у него на плече. Заодно полюбовалась, как он
ищет подходящее слово и не находит.
— Вы…
— На этой кровати футбол… э-э-э… скачки можно устраивать,
лошадиные. Успокойся, закачу тебя к стеночке, накрою одеялом, и ты
мне не помешаешь. Спи. — Я действительно слегка отодвинула его
вбок.
— Вы…
— Янли! — Не только мы с А-Леем вздрогнули, заслышав этот рев,
но даже спеленутый заклинатель забыл, что хотел сказать. Еще бы,
господина Тана здешние небеса голосом не обидели. Ну, точнее, папу.
В нынешних древних условиях, где у каждого более-менее
состоятельного мужчины есть несколько жен и наложниц, отец в нашей
семье был достаточно любящий и по-своему заботливый. И вообще
хороший папочка. Когда не сносит ширму и не орет раненым
буйволом:
— Янли! Это правда, что ты купила наложника, чтобы потерять с
ним девственность?!
Тан Юншен:
«Хоть кто-то адекватный в этом доме, — подумал я, разглядывая
крупного краснолицего мужчину средних лет в богато украшенных
одеяниях торговца. — Вот сейчас меня как минимум переложат в другую
комнату, как максимум и вовсе переместят в двор для слуг и рабов. И
можно будет спокойно и размеренно обдумать ситуацию».