– Именно, – подтвердил граф, – я с вами согласен.
– Надолго, ваше сиятельство, пожаловали к нам?
– Я намерен прожить здесь долго.
– Доброе дело. Нам будет веселей. А прихожане постоянно спрашивали про вас: скоро ли наш благодетель приедет?..
Часов в семь вечера граф сидел в кабинете за письменным столом. В дверях стоял управляющий, посматривая на потолок и покашливая в руку.
– Ну-с, Артамон Федорыч, давайте с вами побеседуем о хозяйстве. Что же вы стоите? Садитесь.
– Ничего, ваше сиятельство: больше вырастем.
Граф указал на стул и повторил:
– Садитесь. Управляющий повиновался.
– Во-первых, скажите мне: можно ли в наших окрестностях добыть костей?
– Отчего же?
– А серной кислоты?
– В небольшом количестве тоже можно.
– Вот видите ли, Артамон Федорович, – продолжал граф, откидываясь на спинку стула, – я хочу завести в своем имении рациональное хозяйство: на Западе, вы, я думаю, слышали, давно удобряют землю костями. Так не пора ли и нам взяться за дело? как вы думаете?
– Вы, стало быть, купоросным маслом хотите разлагать кости?
– Разумеется.
– Да ведь этот способ, ваше сиятельство, давно оставили.
– Как оставили?
– Потому он дорог и неудобен. Года два тому назад публиковали другой способ, может быть вы изволили читать в газетах: разлагать кости при помощи торфа, известки и золы дешево и сердито. Торфу, конечно, у нас нет, впрочем это не беда. Главное затруднение в том, что почве, которую вы желаете удобрять, надо сделать анализ.
– Еще бы! химический анализ непременно. Да вы, кажется, знаете химию?
– Какое мое знание! читаешь, случается, газеты, и остается кое-что в памяти.
Граф предложил управляющему сигару и объявил:
– Моя специальность минералогия. Вы знакомы с минералогией?
– Нет-с. Уж этого бог миловал.
– Например, вы находите где бы то ни было известный кристалл и не знаете, как он называется. Вам надо прежде всего определить, к какой системе он принадлежит? к тетартоэдрической, сфенотриклиноэдрической или к другой какой-нибудь?..
Наконец, управляющий вышел. Граф прошелся по кабинету.
«Каков управляющий-то? Знает химию… я и не ожидал… Наконец, я и приехал, – рассуждал граф, садясь в темном углу на диване, – и не на один месяц, а может быть, навсегда…»
Как ни противен ему был Петербург за последнее время, тем не менее он мысленно перенесся на Невский проспект, объехал некоторые рестораны, посидел во французском театре, где шла «La belle Nelene», полюбовался в цирке на эволюции любимой акробатки, из цирка заехал к Дюссо ужинать и, наконец, отправился к «Hotel de Franse», где была его квартира. Ему казалось, что теперь все его петербургские знакомые подтрунивают над ним и спрашивают: