– Если, прибыв сюда в следующий раз,
они захотят меня списать, то будут вынуждены выплатить мне хорошее
выходное пособие, потому что моей вины в отсутствии на борту в
рейсе не было, – пояснил швед свою позицию. – Или тогда пусть
принимают меня обратно на работу. Если же я сейчас вернусь домой,
значит, я сам покинул свой пост и мне ничего не положено.
Однако узнав, сколько будет стоить
самая простая гостиница, в которой ему предстоит дожидаться
следующего рейса, помощник механика снова встал на дыбы:
– Я не миллионер! Я столько за
полгода не зарабатываю!
Консульство за гостиницу платить
отказалось наотрез, чтобы не создавать прецедент – этак все
работяги начнут нарочно отставать от своих сухогрузов, чтобы
бесплатно провести пару месяцев в туристическом раю Галактики. Швед
же уперся и категорически отказывался возвращаться домой, резонно
мотивируя это тем, что его случай не предусмотрен законом о
насильственной депортации. Просто же вышвырнуть его на улицу, чтобы
дожидался своего судна где хочет, консулу не позволяли гуманизм и
опасение, что этот неприятный случай попадет в СМИ, которые не
преминут раздуть из мухи первостатейного слона насчет того,
насколько недостойно государство обращается со своими гражданами,
попавшими в затруднительное положение за рубежом.
В итоге представители консульских
служб двух стран все-таки договорились, что отставший от своего
судна помощник механика будет дожидаться возвращения «Айленд Рок»
прямо на орбитальном грузовом терминале, где его спасли.
Администрация терминала без особого желания выделила ему койку в
общем кубрике для младшего технического персонала из гастарбайтеров
и обязалась слегка его кормить, чтобы он не умер с голоду.
С тех пор мистера Йоханссона можно
было часто видеть во внутренних коридорах терминала разгуливающим в
грязной робе и с руками, засунутыми в карманы. Вскоре он уже так
примелькался, что охрана и сотрудники станции даже перестали
воспринимать его как причудливую зверюшку и начали держать за
предмет интерьера – то есть совершенно перестали замечать.
Скандинаву это было вполне на руку.
[1] Кяфир (арабск.) – неверный.
Абдунасер Шариф проснулся в то утро в
самом отвратительном настроении.
В последнее время это, впрочем, не
было чем-то из ряда вон выходящим. Эфенди Шариф регулярно
просыпался злой как шайтан, потому что и ночью не мог отрешиться от
проблем, безжалостно терзавших его днем. Вот уже который месяц все
вокруг него летело в джаханнам, прямо Иблису на рога. Заботливо и
кропотливо выстроенное покойным дедушкой Абдаллой и его
предшественниками саудовское экономическое чудо, к которому Шариф
тоже приложил руку, давало трещины и понемногу оседало,
проваливалось внутрь себя, как подмытый волной песочный замок.