– Ступай за мной, женщина, и не
вздумай капризничать.
Выбравшись из машины, она оказалась
во внутреннем дворе какого-то огромного двухэтажного особняка. На
обширной лужайке в живописном беспорядке были разбросаны беседки,
небольшие фонтаны и ухоженные плодовые деревья. Ступать босиком по
аккуратно подстриженному газону было неимоверно приятно.
Охранники оказались расставлены по
периметру внутреннего двора чрезвычайно грамотно, Дженнифер не
могла не оценить опыта местного начальника охраны. Это только
кажется, что на лужайке полно укрытий, на самом деле в какую
сторону ни дернись, непременно окажешься на линии огня одного, а
скорее пары охранников. Это в чье же логово ее занесло? Изображая
подавленную и сломленную неженку-кяфирку, на самом деле она
мысленно прикидывала, кому бы из ее заочных знакомцев мог
принадлежать такой дом.
Казим неторопливо, даже не
оглядываясь, двинулся к крыльцу – он был абсолютно уверен, что
деморализованная джамиля последует за ним. Дженнифер не стала его
разочаровывать. Подол темного одеяния был слишком узким, и шагать в
нем широко, как в шортах, не представлялось возможным – только
униженно семенить. Чертыхнувшись про себя, мисс О’Хара так и
поступила.
– Ну и что теперь? – срывающимся
голосом спросила она в невозмутимую спину Казима. – Это элитный
бордель, да? Вы меня будете продавать всяким толстосумам?..
– Что за глупые фантазии, –
безмятежно отозвался тот, не поворачиваясь. – Ты теперь достойная
женщина, младшая супруга эфенди Абу-Фараха, да не укоротится
никогда его благородная тень.
– А этот самый Абу-Фарах – он моего
желания спросил? – угрюмо поинтересовалась девушка.
Казим фыркнул.
– Гюльнара, какие желания могут быть
у жены правоверного? Единственным твоим желанием должно быть
желание угодить супругу. Запомни это, если не хочешь, чтобы тебя
часто наказывали.
– Супругу, значит, – продолжала
нудить Дженнифер. – Хорошо; когда же свадебная церемония?
– Она уже была, – заявил Казим. –
Когда досточтимый Абу-Фарах изъявил желание обладать тобой, ваше
бракосочетание уже состоялось на небесах. И поверь мне, господин
проявил невероятное милосердие, благосклонно приняв такую
недостойную женщину, которая до этого плясала голой на потеху
мужчинам.
– Понятно, – уныло резюмировала мисс
О’Хара. – Он взял меня в наложницы.