– У меня есть предложение, – говорит Марк, кивнув Хардину.
Вот как? Хардин кажется мне необычным, немного неправильным, но не отталкивающим.
– Какое предложение?
Накручиваю кончик локона на палец. Хардин по-прежнему смотрит на меня. Он какой-то замкнутый, я чувствую это. Этот мальчик, что из кожи вон лезет, стараясь выглядеть крутым, становится мне любопытен. С досадой думаю, что скажут родители, приведи я его в дом. Мама считает татуировки воплощением зла, с чем я не согласна.
Марк чешет безволосый подбородок.
– Я дам десять галлонов краски, если сходишь на два свидания с моим другом Хардином.
В уголках губ у Хардина играет улыбка. А у него и впрямь красивые губы. Слегка женские, черты его лица смотрятся привлекательней, чем черная одежда и патлы. Так я ему нравлюсь? Они с Марком об этом шептались?
Пока я думаю, Марк поднимает ставку:
– Любого цвета, на выбор. Бесплатно. Десять галлонов.
А он умеет торговаться.
Прищелкнув языком, сбиваю цену:
– Одно свидание.
Хардин смеется. Кадык у него так и ходит вверх-вниз, ямочки на щеках становятся глубже. Какой же он сексуальный! Поверить не могу, что сразу этого не заметила. Сосредоточилась на задании и в искусственном свете ламп не увидела, какого насыщенного зеленого цвета у него глаза.
– Одно свидание, согласен.
Сказав так, Хардин прячет руку в карман, а Марк смотрит на бритого друга.
Внутренне ликуя, улыбаюсь и начинаю перечислять, какие краски мне нужны для скамей, стен, лестниц – и все это время стараюсь не выдать, что уже предвкушаю свидание с Хардином, с этим замкнутым, патлатым мальчиком, таким невинным и стеснительным, что он готов отдать десять галлонов краски за свидание.
Когда он был маленький, мама рассказывала про опасных девчонок. Если девочка бежит от тебя, ты ей нравишься, очень сильно. Мальчиков так и учат: преследовать, догонять. Когда настырные мальчики подрастают, они узнают: чаще всего, если ты не нравишься девочке, то ты ей просто не нравишься.
Эта девочка росла без примера для подражания. Ее мать хотела всего и сразу, чего жизнь не могла дать, и потому девочка узнавала о поведении мужчин из окружения.
Когда она выросла, то быстро уяснила правила игры и сделалась настоящим гроссмейстером.
* * *
Оправив платье, сворачиваю в темный переулок. Ажурная ткань трещит, и я снова мысленно себя ругаю.