При подходе к Бобруйску штурмовики пошли еще ниже, а впереди по небу уже побежали торопливые трассы, в рассветном небе засверкали вспышки зенитных снарядов. Слева по курсу видна взлетно-посадочная полоса, по обе стороны от нее плотными рядами поблескивают самолеты. Ведущий с доворотом пошел в атаку. Из-под крыльев штурмовиков дымным росчерком рванули «эрэсы», короткие вспышки блеснули в рядах бомбардировщиков. Полыхнул огонь, закувыркались обломки, понеслись пулеметно-пушечные трассы, кромсая крылья с черными крестами, а у самой земли от штурмовиков отделились стокилограммовые бомбы. От их взрывов заполыхали «юнкерсы» и «мессершмитты», подготовленные к боевому вылету. Не успели-таки взлететь вражеские самолеты!
…Самолет командира полка снижался над своим аэродромом, оставляя за собой дымный след. Мотор давал перебои. Гетьман приземлился, отрулил в сторону, выключил мотор, но почему-то не открывал фонаря. Подбежали техники и сразу начали орудовать у кабины молотками и ломиками: от удара зенитного снаряда, оказывается, заклинило фонарь. Гетьману помогли выбраться из кабины: он с головы до пят был залит маслом, белели только зубы да белки глаз. Командир с трудом держался на ногах. Его отвели под руки в сторонку, он присел на пенек, склонился и несколько минут не мог вымолвить ни слова, а только кашлял и отплевывался маслом. Отдышавшись, спросил:
– Из второй группы все вернулись?
О своих ведомых, старшем политруке Василенко и капитане Саталкине, не спрашивал. Он видел, как сразу же после штурмовки аэродрома два горящих самолета скрылись за лесом…
Гетьману доложили, что раньше всех прилетел майор К. с одним своим ведомым. Посадил он самолет около аэродрома на фюзеляж. «Что за чертовщина? – подумал командир. – Летел позади, а вернулся первым». Позвали майора, уже доставленного на аэродром с места вынужденной посадки.
– Как вы заходили на цель? – спросил его Гетьман.
– Вот с этого направления, – ответил тот, проведя по планшету ладонью.
– Вы уж потрудитесь снять перчатки да покажите поточнее! – возвысил голос командир. Он терпеть не мог, когда по карте водили пальцем, и неукоснительно требовал, чтобы показывали острием карандаша. А тут не рядовой летчик, а его заместитель провел по планшету всей пятерней.
– Пожалуйста, можно и поточнее, – ответил майор и начал не спеша стягивать с каждого пальца в отдельности плотно облегавшие руки перчатки.