- Прошу, дитя, - усталым и немного
сиплым голосом пригласил жрец. За ширмой я увидела длинную, почти
во всю стену, скамейку с подушками и резной деревянной спинкой. На
спинке был изображён Амит - мифический священный змей, посланник
Великого Хранителя. Считалось, что Амит ярый ненавистник лжи, и
врать рядом с его ликом опасно.
За три года в Хонорайне я привыкла к
местной вере, даже в нюансах разбиралась. Мне нравились храмы
Хранителя с их неспешностью, запахом медово-хвойных свеч и высокими
сводами, такими, что кружилась голова. И как истинная хонорайнка,
за советом я пришла в храм. Можно, конечно, к ведьмам - но те за
"спасибо" не работали.
Жрец, ожидавший на скамейке, имел
возмутительно юный вид и подозрительно красный нос. Но уйти я не
решилась. Необъяснимо сильный поток ветра хлестнул по спине, словно
подталкивая меня к исповеди. Вином от жреца, кстати, не пахло -
только мятными пастилками от кашля.
- Садись, дитя, - явно подражая
старшим, прогнусавил сановник, - рассказывай, что привело тебя в
храм. Не беспокойся, все тайны остаются за этой ширмой! - Он
наученно махнул рукой, создавая вокруг нас полупрозрачную
серебристую сферу. В храмах служили исключительно хранители, в
полной мере раскрывшие свой дар.
В традиционных одеждах жрец
показался мне хилым и невзрачным. Плотная, под горло, коричневая
накидка была ему велика, у пояса складками собралась ткань, а длина
платья доходила до пола. Единственное, что выделялось на бледном
лице - ярко-синие, будто подсвеченные тёплым огнём глаза. Я даже
оглянулась в поисках лампады, что отражалась во взоре жреца, но
отвлеклась.
- Смелее! Не зли бога своим
молчание, коли пришла - говори!
Надо же, какой прыткий!
- Я... попала в затруднительное
положение, - начала отдалённо. Ох, и как рассказать-то?
- Ну хвастайся-хвастайся, -
пробурчал сановник вполголоса, - развлекаются они, а мне сиди и
слушай...
Я ослышалась, или он вправду это
сказал?..
- Что?..
- Благословляю, говорю! Замуж выходи
и рожай, богоугодное дело!
Я растерянно захлопала ресницами.
Какой-то бракованный мне попался жрец!
- Нет же, я не беременна! - Не
сдержавшись, воскликнула, и задрала рукав. - Вот, посмотрите!
Оценив символы на моей руке, жрец аж
присвистнул.
- Ох, мать! - с интересом
разглядывая рисунки, потянул он. - Сколько живу, ничего подобного
не видел! Это же не хонорайнский!