Утро встретило нас ярким солнцем и морозцем под минус
пятнадцать. Смешно, конечно, но для местных это прям трагедия.
Просыпались все тяжело, с больной головой, но эта боль быстро
выветрилась, стоило только включить телевизор. Ни по одному каналу
не было ни передач, ни реклам, ни чего-то другого. Только надпись,
гласившая, что в восемь утра будет прямое включение с министром
обороны России.
В восемь утра, все собрались у телевизора, словно, мать его, в
Новогоднюю ночь. Шампанского только не хватало, хотя я бы
чего-нибудь выпил. Нервы ни к черту и за целую ночь без сна
настроение скатилось куда-то под плинтус.
Когда картинка ожила, сменив надпись, перед нами предстал
человек в военной форме, сидящий за большим белым столом. Кабинет
пустоватый, но просторный. Единственное, в чем заключалась
странность, так это в том, что лицо было мне незнакомо. Хотя
надпись внизу экрана и гласила: министр обороны России —
генерал-армии Беляков Евгений Геннадьевич.
— Насколько помнится, — озвучил мои мысли Ратнер, — еще вчера
министром обороны был другой человек.
Военный на видео, тем временем, сидел спокойно. Вообще на вид
суровый мужик. Лет пятьдесят, подтянут, с сединой на висках. Усы и
борода аккуратно обрамляют лицо. Глаза карие, смотрят с лёгкой
прищурью. На левом виске виднеется рваный шрам. Подбородок немного
узковат, нос пусть и ровный, но перебит в центре. Верхняя губа с
левой стороны тоже пересечена шрамом. Сложенные в замок руки, что
лежат на столе, производят сильное впечатление. Форма надета не по
уставу: верхние две пуговицы на рубашке расстёгнуты.
— Уважаемы Россияне, — начал он жестким глубоким голосом, —
Вчера, восемнадцатого января, мы столкнулись с неведанным. С чем-то
неизвестным и противным самому пониманию слова «жизнь». Эти
существа, эти монстры, они — неживые. Нежить, как могут называть их
сведущие в этой области. Еще несколько часов назад, — хмыкнул он, —
я бы назвал таких людей самое слабое, так это фантазёрами, гиками,
если хотите. Но сейчас реальность такова, что наша Земля начинает
соприкасаться с другим миром. Мы еще не знаем всех физических
процессов, на ясно одно — как прежде уже не будет.
На несколько секунд воцарилась тишина. Генерал давал время
каждому осознать его слова.
— Вчера погибло много людей, — продолжил он. — И военных и
простых гражданских. Сейчас мы только составляем списки, но уже
сейчас, по предварительным данным, их больше тысячи. Но, что самое
страшное, подобное произошло не только у нас. Америка —
Лос-Анжелес, Китай — Чунцин, Германия — Берлин, Бразилия —
Рио-де-Жанейро. Количество погибших везде разнится, но в любом
случае это страшная трагедия для каждого жителя Земли. Да, именно
так. Не для какого-то города, страны или нации. Для всех нас, для
человечества.