— Меньше знаешь
— крепче спишь, — непринуждённо ответил он, однако взгляд стал
леденяще острым. Словно предупреждал, что дальнейшие расспросы
бесполезны. — Спасибо за кофе, Рика. Закрывай дверь… Хотя, мне кажется,
сегодня ночь пройдёт спокойно.
***
Ранним утром второго декабря
мне было ни до романтических образов, ни до трагедий. Несмотря на то что я не
проспала завтрак, в голове царил полнейший бардак. Отчасти из-за событий,
которые не хотели увязываться в единую картину и порождали беспокойство.
Отчасти из-за разговора с Ларанским, который затянулся далеко за полночь.
Дан не спешил делиться ни
наблюдениями, ни выводами. Однако ясно было одно: если Ларанский в «Старом
Замке», то его привело сюда какое-то дело. Более значительное, чем нападение на
меня. Это удручало, но не удивляло.
В столовой царила напряжённая
тишина. Супруги Тома предпочли дальний столик возле окна. Итальянка быстро
выпила чашку кофе с круассаном и поспешила удалиться, эмоционально разговаривая
по телефону. Призрак занял своё любимое место в углу, отгородившись ото
всех газетой. Алекс отсутствовал вовсе. Впрочем, как и Ларанский.
Я хмуро поковыряла вилкой в
омлете, отгоняя мысли о художнике. Появись Дан на месяц раньше, я
почувствовала бы безмерную радость. Но сейчас… сейчас в его появлении
мне мерещилось недоброе предзнаменование. И я никак не могла отделаться от
смутной тревоги.
После завтрака я отправилась в
библиотеку. Здесь было тихо и уютно. «Самое место, чтобы сосредоточиться на
книге», — удовлетворённо подумала я и включила ноутбук.
Вскоре сама и не заметила, как
заснула за столом, а мысли о судьбе персонажей превратились в тягучую серую
массу сна.
Тихий скрип инвалидного кресла
сработал как будильник.
— Слава Богу! — выдохнула
госпожа Тома. — Честно говоря, я стала переживать, что должно произойти
что-то плохое… О Рика! Библиотека не лучшее место, чтобы выспаться, не
находите?
Я с трудом оторвала голову от
стола и разлепила веки. Надо же! Даже не заметила, как заснула! Шея порядком
затекла и теперь болезненно ныла. Из-за налипшего на окнах снега пространство
казалось раздражающе светлым, и я недовольно сощурилась. За стенами отеля
тоскливо завывал ветер. В этом было что-то поэтическое и грустное одновременно.
Ценитель ярких романтических образов сказал бы, что природа предчувствует некую
трагедию, которая вот-вот должна развернуться в стенах «Старого Замка».