Алексия лучезарно улыбнулась
мне и махнула рукой. Светло-коричневый свитер, в тон клетчатому пледу,
скрывающему парализованные ноги, придавал свежесть её бледному лицу.
Лопоухий Алекс уныло толкал
кресло, и изо всех сил пытался подавить очередной зевок. Глядя на покрасневшие
глаза и подрагивающие губы со шрамом, я с некоторой долей сочувствия отметила,
что он не выспался так же, как и я.
Я шумно зевнула, прикрыв рот
рукой, и смутилась.
— Честно
говоря, надеялась, что две чашки зелёного чая помогут взбодриться. Пришла
в библиотеку за вдохновением, но…
— Вместо музы посетил Морфей,
— закончил за меня Алекс. Левую сторону его лица исказила едва уловимая
усмешка.
Глядя на Полерецкого, я нахмурилась.
Что-то изменилось в нём, но что не могла разобрать.
— Ты что? Парфюм сменил? —
я вытянула шею и шумно принюхалась.
Он открыл было рот, чтобы
ответить, но госпожа Тома торопливо обратилась к нему:
— Алекс, поставь меня,
пожалуйста, возле окна. Спасибо, дорого́й. Не знаю, как бы я без тебя
справилась, — она благодарственно сжала ладонь Полерецкого и тепло
улыбнулась ему.
Я сделала вид, что не придала
этому значения. Однако про себя отметила: жест казался куда более
дружеским и тёплым, чем полагалось между работодателем и работником. А в голосе
Алексии проскользнули покровительственные нотки. Так обычно обращаются или к
детям, или к мужчинам, которым делают одолжение.
— Вы ожидали что-то
плохое? — спросила я. — Почему вы так решили?
Мне показалось, что неожиданный
вопрос удивил госпожу Тома. Она растерянно всплеснула руками.
— Просто так, безо всякой
причины. Возможно, на меня подействовали крики бедной Анни. Я вдруг
вспомнила легенду о Чёрном Монахе, которого обвинили в колдовстве и связи с
Дьяволом и замучили в подвале этого замка. Возможно, сама
надпись. «Малефициум». В переводе с латыни означает «колдовство». Знаете,
страх бывает иррациональным. Как любит говорить мой муж: «Людям свойственно
видеть паранормальное там, где его и в помине нет».
— Другими словами, вы
считаете, что инцидент — не более, чем глупая шутка?
На губах Алексии заиграла
снисходительная улыбка.
— Разумеется. Вы же не
думаете, что про́клятая душа будет рисовать на стенах? — она скептично
приподняла брови и перевела взгляд с меня на ноутбук. — Вы что-то пишете?