— Да, пишу, — я
машинально поводила мышкой по столу. Монитор высветил экран блокировки. —
Что-то вроде хобби.
— А о чём?
— Да так.
Последняя книга в жанре детектива. Очень хотелось любовный роман. Но
шесть трупов не вяжутся с романтикой.
— Какая убийственная
любовь! — съерничал Полерецкий.
Ассистент стоял возле шкафа с
историческими очерками и перелистывал толстенный том энциклопедии в бордовой
обложке. Серьёзное выражение лица мне вдруг показалось напыщенным до
карикатурности.
— Ещё одно слово,
— вежливо прошипела я, — и я из тебя прототип сделаю. И убью. В
первой же главе. А потом очень долго и нудно буду расследовать убийство твоего
персонажа.
— Он будет высокий и
очаровательный? — улыбнувшись, Алекс заломил бровь.
— Скорее такой же лопоухий
и многоговорящий. Болтовня, знаешь ли, может стать прекрасным мотивом
для убийства, — фыркнула я и перевела тему, которая занимала куда больше,
чем неуклюжие попытки Полерецкого поддеть меня. — Алексия, вы говорили о Чёрном
Монахе? Что это за легенда?
— Орден Дракона, членом
которого являлся господарь Влад Второй, — меланхолично отозвалась госпожа
Тома и прикрыла глаза, — охотился на ведьм и колдунов. Есть легенда, что
одного монаха поймали во время сатанинского обряда. Его бросили в подземелье
замка. Судьбу монаха должен был определить суд Святой Церкви. Но, увы, он не
дожил до него. Умер той же ночью, когда его схватили. Говорят, что таким
образом Дьявол решил прибрать себе его душу. И с тех пор призрак Чёрного Монаха
периодически появляется в стенах отеля и пугает постояльцев. Местные
поговаривают, что он — предвестник грядущей беды.
— Жуть какая. Не столько
пугает призрак, сколько осознание бесконтрольной человеческой жестокости.
Алексия тяжело вздохнула.
Похоже, ей тоже неоднократно приходили на ум те же мысли, и я невольно
прониклась симпатией к этой женщине.
— Тогда были такие
времена. Общество очень похоже на ребёнка, который растёт и развивается. Оно
набирается опыта, учится отделять плохое от хорошего и приходит к пониманию что
можно, а чего нельзя. Это очень долгий процесс. Если двухлетний малыш тычет вам
пальцем в глаз, вы же не побежите в полицию писать заявление о причинении
физического вреда, верно? То же и с обществом. И то, что сейчас нам кажется
диким и жестоким, в былые времена считалось нормой.