Тома рассмеялся, будто я удачно
пошутила.
— Именно! Но и не только
из-за этого.
— Чёрный Монах?
— О! Вижу, вы уже узнали
историю несчастного монаха, которого замучили в подвалах этого замка.
Я кивнула и медленно зашагала к
садовому лабиринту. Профессор подстроился под мой шаг. Какое-то время мы
молчали, но даже его простого присутствия хватило для того, чтобы неуютно
ежиться и думать о том, что компания привидения пришлась бы мне больше по душе.
— Охота на ведьм, —
проговорила я, чувствуя, как невыносимо становится молчание, — как один из
рычагов давления власти. Лучше уничтожать инакомыслящих сразу, чтобы меньше
было проблем, ведь так, профессор?
Тома шумно выдохнул, выпуская
белёсое облачко пара.
— Инакомыслящие всегда
являлись большой проблемой для власти. Особенно для такой страны, как Валахия,
которую между собой раздирали Венгрия и Османская Империя. Влад Второй пытался
удержать свои позиции. Он прекрасно осознавал, что без сильного союзника в лице
венгерского короля ему не удастся удержать ни власть, ни государство.
Сто́ит помнить и о том, в каком зависимом положении находилась
Валахия в те времена. Конечно, самой большой независимости ей удалось добиться
только при правлении Влада Цепеша.
— Который оказался
редкостным безумцем…
—…и больши́м патриотом,
— закончил профессор и резко остановился. Сощурившись, он поднял
указательный палец и потряс им. — Все помнят кровожадность
Цепеша. Его имя стало нарицательным, а образ популяризирован
больше, чем любой другой исторической личности. Однако мало кто знает, сколько
он сделал для своей небольшой страны. Недаром Цепешу воздвигают памятники, а
его имя стоит едва ли не первым в списке выдающихся людей Румынии.
— Хотите сказать, что его
специально демонизировали? — искренне удивилась я.
— А почему нет?
Человеческое эго очень ранимо. Люди не выносят тех, кто превосходит их в
таланте, власти, богатстве. Список можно продолжать до
бесконечности. Достаточно посмотреть, как люди цепляются к изъянам, раздувая
их до колоссальных размеров. Только чтобы выглядеть значительнее и весомее.
— Как с Леонардо да Винчи?
— Да! Спросите любого
человека, кто такой да Винчи, и вам ответят первое, что приходит в голову:
«Мона Лиза» и гомосексуальность итальянского гения. Научные труды по
естествознанию, инженерии, искусству, астрономии и истории, обогнавшие
современников даже не на десятки, а на сотни лет, просто меркнут перед тем
фактом, что да Винчи предпочитал мужчин. Сомнительный факт, но широко
популяризируемый.