– Тварина! – Олег вдарил с размаху по
уральской вирусной головушке, и закрыл глаза в ожидании неминуемой
смерти. Под ногами застучал уроненный костыль. Ничего не
происходило, прошла секунда, две, три… Он приподнял веки и увидел
кружащих вокруг него, нелюдей. – Суки… вы чё? Со мной играете?! –
чуть не завизжал истерично Олег, махнув пустой рукой. Те с
повизгиванием, отскочили от его длани в сторону. Так, а это уже
было что-то непонятное. В груди сердце стучало, словно мотор в
старых «жигулях», а в носу стоял запах крови, деревенского туалета
и собственной мази Вишневского. – Чё, ублюдки, не нравится вам
прижаренное мясо?
Почему-то Олег подумал, что тем и в
правду не по вкусу обожжённые раны. Дрожащими руками он нервно
схватился за бинты на голове и стал срывать с себя повязки.
– Вот он Я! Попробуйте-ка меня
сожрать?! ПОДАВИТЕСЬ! – теперь отвратительный запах мази перебивал
даже амбре от измазанных в дерьме заражённых. Морды нелюдей, почти
по-человечески скривились в отвращении, и они завизжали, отступая
от Олега. Земляк зачем-то рванулся в сторону, врезался всем телом в
стену и вскочив резко на ноги, с воем прыгнул в окно. – Ого! –
воодушевился Крутов, радостно размахивая коричневыми бинтами. Толпа
ворвавшихся в класс плохих «двоечников» сейчас с такой же
скоростью, с какой они вбегали, покидала кабинет «Географии». –
Э-ге-гей, ну ка брысь ублюдки!
Олега переполняла ненормальная
радость от только что пережитого, минуту назад он ждал неминуемую
смерть и так всё резко поменялось – по щекам бежали слёзы. А ещё
его затрясло, словно с глубочайшего похмелья, на негнущихся ногах
он повернулся снова к окну и глянул во двор. С парадного крыльца
выбегали «плохиши». Они тут же забыли про выжившую «дичь» на втором
этаже и продолжили своё кровавое пиршество. Зёма целый и невредимый
грыз чьё-то сердце.
– Твари… твари… – чуть не плача,
забормотал Олег, отрывая с себя коричневую марлю и размахнувшись,
кинул её вниз. – нате, суки! Чё, не нравится?
Упавшая тряпка вызвала эффект
разорвавшейся токсичной бомбы. Нелюди в одно мгновение вскочили на
ноги, завизжали чуть ли не в одной тональности и со всей мощи
припустились со двора. Последней бежала та девочка, не отпуская
свой сумасшедший «мячик», пальцами крепко вцепившись в волосы. На
площадке остались лежать растерзанные тела жертв и много крови.