–
О нашей дате, – киваю, – три месяца вместе! Чем не повод для празднования, да? Знаю,
многие воспринимают только круглые даты вроде полугода или года даже, или на
худой конец каждый месяц празднуют, но, мне кажется, это скучно, – возбужденно
тараторю. – А еще я работу получила, все как ты и говорил, нужно было бросить
отнимающую время должность официантки и заняться любимым делом. И мне удалось!
А все благодаря кому? – весело подмигиваю.
–
Кому?
–
Тебе, конечно, – щелкаю его по носу. – Теперь–то я стану действительно достойна
тебя, – вздыхаю. – Не зря ты мне нравился еще с тех пор, как вы жили по соседству.
Такой взрослый, такой красивый, уже тогда.
–
Катя, подожди, – он хочет меня перебить, остановить поток откровений, – не
стоит.
–
Стоит, Дима, – решительно киваю, – еще как стоит, – беру его за руку, когда,
если не сегодня окончательно изменить свою жизнь, – ведь ты лучшее, что у меня
есть, и только ты даришь мне луч света и направляешь в правильное русло. Если
бы не ты, я бы никогда не решилась.
–
Послушай, – все же перебивает он, – я очень рад, что тебя взяли, ты
действительно этого заслуживаешь. Но пойми, я здесь не причем, ты сама умница,
просто нужно было пробовать, а не сидеть сложа руки. Не стоит излишне
преувеличивать мою роль.
–
Я люблю тебя, – признание легко слетает с моих губ, на душе сразу становится
тепло. – Тшш, – накрываю губы Димы пальцем, – ты не обязан признаваться в
ответ, я все понимаю.
Он
реагирует странно. Отступает на шаг назад, опускает глаза и произносит,
напряженно сцепив пальцы перед собой.
–
Нет, Катя, я обязан признаться, – делает паузу, а я затаиваю дыхание, – я ведь
не просто так приехал, я тоже хотел кое–что сказать. Вернее, обязан. Я так затянул,
– он прячет лицо в ладонях и качает головой, – как же я затянул. Сам виноват, –
он выдыхает и выпрямляется. – На следующей неделе я женюсь. На другой. Наше
общение зашло слишком далеко. Прости.
Договаривает
и резко уходит, оставляя меня одну, переваривать услышанное…
«А
цыганка–то была права», – выдает мое подсознание, когда ему надоедает мой
ступор.
Трясу
головой и осматриваюсь. На улице давно стемнело, людей почти нет, все давно по домам. Надо бы и
мне топать. Хотя…
Кто
меня там ждет? У матери новый друг, взрослая дочь ей словно пятое колесо
телеге. Сама не уходит, и не выгнать. Она ведь сказала, чтобы рано не
возвращалась. Да и еще я отказалась спонсировать их «праздник». Как будто было что
праздновать.