— Это африканка, — снисходительно поясняет Господин, отстраняясь от меня, и я дрожу, то ли от озноба, то ли от возбуждения.
И вдруг — садкий шлепок по грудям, соски полыхают нестерпимым пламенем, словно по ним только что расплескали кипяток. Не успеваю взвизгнуть, как новый шлепок уже по промежности, и вновь по горящему месту удара, будто мимоходом проскальзывает чудовище с множеством языков. Я извиваюсь, не в силах пошевелить ногами и руками, выкручиваюсь из пут, но безуспешно.
Дыхание становится прерывистым, теперь вместо плёток нежные мужские ладони. Легонько ласкают вершинки груди, растирают, вытягивают, потом играют с анусом, беспощадно и откровенно растирая его подушечкой пальца. Меня подбрасывает на волнах наслаждения, посылая меж бедер сладкие токи. С силой прикусываю нижнюю губу, и варюсь в котле изысканного удовольствия.
Удар под колени, по бедрам, по ягодицам и следом умелые ласки руками.
— Ещё? — шепотом осведомляется он, стоя у меня за спиной и влажно дыша в шею.
— Да… — ненавидя себя за слабость, с придыханием прошу я, и тише добавляю, — господин.
— Хочешь, чтобы я тебя трахнул? Или бил?
— Как… — собираюсь с духом, чтобы произнести то, от чего сводит скулы, настолько для меня это стыдно. — как хочешь ты…
— Скажи это. Смелее. — требовательно, в ушную раковинку горячим шепотом, и неистовый поцелуй в плечо.
«Да здравствует свобода от комплексов! Браво!» — ликует мое внутреннее «я», барахтаясь в экстазе.
— Трахни меня…
И это я, скромная студентка, подрабатывающая уроками музыки?! Это я умоляю незнакомого мужчину проделывать со мной такие постыдные вещи?!
Мне освобождают руки, разворачивают боком, на шею ложится рука, принуждая наклониться. Утыкаюсь лицом в его колени, щеки невыносимо жжет от смущения. Чувствую у рта что-то твердое, пульсирующее, и тотчас понимаю, что это его член. О Боже…
Господин успокаивающе поглаживает меня по ягодицам и бедрам, властно приказывает, слегка стиснув за попку:
— Сделай мне приятно, детка. Давай, поработай немножко ротиком.
Я… Понятия не имею, как это делается. Слюна заполняет полость рта, я с трудом проталкиваю её в горло, и откашливаюсь, придумывая, как избежать того, чего он требует. Ладонь перемещается по кругу, даря будоражащие ощущения, другая, та, что на моей шее, сжимает крепче.