Почему, спросите вы? Да потому что, во-первых, чем жестче
трагедия, тем больший резонанс будет в обществе; во-вторых,
неугодные свидетели долго не живут: из жертвы, как показывает
практика, легко стать главным злодеем и козлом отпущения, да и за
разглашение тайны следствия меня по головке не погладят, и опять
же, в следственном изоляторе что угодно может произойти. Упаду со
стула и сломаю шею, споткнусь о порог и ударюсь головой. Вариантов
масса, и мне ли их не знать? Но как же хочется жить! И откуда это
чувство, что все идет как надо, и идет своим чередом? И внутренний
голос, да и интуиция, говорят, что осталось чуть-чуть, и что смерть
— это только начало. Что все будет у меня хорошо. Боже мой! Да
откуда во мне такие мысли? Ничего не понимаю, но внутренний голос
продолжает нашептывать, что так надо, и надо принять ситуацию… Ну,
бред же, скажете вы. Однако...
Рабочий день прошел без происшествий, только странное состояние
апатии навалилось на меня, я могла думать только о работе и, в
принципе, спокойно закончила все текущие дела. Опять же, странное
желание не оставлять после себя хвостов и висяков. Жуткое ощущение,
что сюда я больше не вернусь, а потому лучше забрать весь свой
инструмент и чемоданчик судмедэксперта, кстати, он у меня расширен,
подарок родителей, с собой, ничего не хочу тут оставлять.
Разумеется, к начальнику я сегодня не пошла, его «верное» решение
неприемлемо.
Так, теперь осталось без приключений добраться до дома. Вот и
кульминация близится... и только смех в голове, как в фильмах
ужасов, звучит. Еще чего не хватало! Похоже, я точно на нервной
почве шизофренией обзаведусь.
- Петр Ильич, сегодня вы на страже нашего покоя? Давно вас не
видела, надеюсь, полностью выздоровели? - спросила у нашего
охранника. Хороший мужчина уже предпенсионного возраста, с ним
всегда было приятно переброситься парочкой слов после трудного
рабочего дня.
- Да, Виктория Александровна, теперь я в строю. Давайте свои
ключики и удачи. Вам она пригодится. Счастливого пути, - сказал
дядя Петр, как за глаза мы его называли, и поцеловал мне руку, как
аристократке.
- Эм-м. Спасибо, и вам, - отметила странность его слов и
действий.
Не похоже это на него, да и блеск в глазах странный, так и
хочется зависнуть и как следует рассмотреть его лицо, что-то в нем
изменилось после болезни, но времени нет, ведь и так задержалась до
десяти вечера, пока заканчивала дела. А так как уже в разгаре
осень, то, соответственно, на улице темно, правда, радует, что
конец августа выдался очень теплым. Так, с весьма внушительной
сумкой через плечо, полной моего личного оборудования, и
чемоданчиком судмедэксперта, я и вышла на крыльцо.