Иванов, завхоз, забежал в кабинет, при ОБХССниках ткнул его в
пузо ножиком, из столовой его взял, и успел убежать. Ну, сам
понимаешь. ОБХСС. Они и муху - то не поймают. Они бумажки умеют
листать. Он и смылся. Шустрый. Заместитель бухгалтерский в
больничке. Вроде выживет. Но Иванова, Шура, надо отловить. И потом
разобраться - подделывал зам подписи или нет. В любом случае -
уголовщина. Да этот Иванов, говорят, маленьким ножом ударил. А сам
здоровый как шкаф для посуды. Был бы тесак побольше - хана мёртвая
бухгалтеру однозначно. Достань мне его, капитан. Всё. Башка рвётся
на детали. Иди, Шура.
Малович нашел Семёнова и выяснил нюансы. Завхоз пока ещё без
ножа полчаса орал на зама главбуха, таскал Семёнова за рукав на
склад и говорил, что если по расходному ордеру товар ушел, то
должна быть копия бумаги с печатью завхоза. А её нет. То есть этот
козёл товар пихнул, деньги с кем-то поделил и сам написал бумажку с
росписью Иванова. Но у Иванова, действительно, совсем другой
почерк. Проверяли. А подпись вроде похожа, но печать другая.
Бухгалтерская.
- Мы его помнём после больницы,- сказал Семёнов. - И всё
установим. Только Иванова ты поймай. Он и нам нужен, и вам.
Преступление, очень возможно,двойное. Экономическое и уголовное.
Давай, Малович. Страна ждёт в напряжении правды или истины!
И Малович пошел на склад. На доске почета во дворе остановился и
долго смотрел, внимательно, на лицо завхоза. Доброе лицо крупного
мужика.Они, большие, почти всегда добрые.
- А он сверху, когда подрезал бухгалтера, сюда не забегал? -
спросил Александр Павлович тётку в синем рабочем халате со счётами
в руках.
- Влетел как скипидаром политый в одно место, - зашептала тётка.
- Сразу переоделся в брюки нормальные и куртку замшевую. Взял
портфель. В него кинул бритву, кусок колбасы, хлеб и три блокнота
каких-то. Потом убежал. По дороге плечом чуть стеллаж не снёс.
Бугай здоровый. Хотя вообще - он мужик честный. Так я скажу, и все
подтвердят.
- Да! - закричали вразнобой из разных концов склада.- Иванов
просто так никого не тронет. Значит, довели до крайности
человека.
Малович вышел во двор и сел на какой-то ящик с суровой надписью
«не кантовать». Думал он минут двадцать. Сам с собой разговаривал,
возражал себе и соглашался.
- Убежал минут сорок назад. Так выходит. Куда? - Александр
Павлович потёр лоб. - Если спешил, значит, денег много взять не
успел. Не на складе же он их, блин, держит. Если они вообще есть. А
с маленькими деньгами можно вырваться максимально в деревню на
автобусе.