Сел Александр Павлович возле одного из них, снял с пояса фляжку,
глотнул холодной воды и на лицо брызнул. Устал слегка. Вчера хоть
немного, но пил-таки за свои тридцать три года. Сидел он,
осматривался и вдруг метров за двадцать от себя увидел торчащую
подошву ботинка. Размер обуви - примерно сорок пятый. Тихо подошел,
глянул внутрь. На хвойном настиле лежал огромный мужик. На лицо он
уложил портфель, руки сунул под голову и храпел.
- Ничего себе нервы и человека, - ухмыльнулся Александр
Павлович. - Пырнул пером человека, живой он или помер не знает, но
спокойно спит. Чего ж он с такими как канаты нервами за нож
схватился? Да, мля! Жизнь не перестаёт удивлять.
Малович отвел назад ногу и влупил ботинком по подошве. Мужик
убрал портфель, увидел милиционера, вскочил, как пружиной
подброшенный, и снёс Маловича, да плечом правую сторону шалаша
выбил. Бежал он быстро, но не долго. Мастер спорта по лёгкой Шура
Малович метров через двадцать его догнал и аккуратно толкнул в
спину, после чего мужик весом килограммов в сто тридцать влетел
лбом в сосну и рухнул так тяжело,что хвойный наст взлетел на метр
вверх, засыпал быстро отрубившегося беглеца полностью и по пояс -
милиционера.
Малович посидел минуты две рядом, потом достал наручники,
подтянул на поясницу руки и «браслеты» защёлкнул. Ещё минут через
десять мужик оклемался от лобового столкновения с толстой сосной и
перевернулся на спину, с удивлением разглядывая человека в
милицейской форме.
- Ты Иванов? - спросил Малович тихо.- С «Большевички»?
- Русанов живой? - спросил Иванов с нетвёрдой надеждой. Глаза
его были печальны. Губы дрожали. - Я ничего не помню. Бред! Не
помню, что его резал. Как в столовой ножик схватил - помню. Побежал
в кабинет - тоже помню. И вроде кинулся на эту сволочь. Значит,
воткнул ножик?
- Воткнул, - кивнул Александр Павлович. - Теперь надо ехать и
разбираться. Если выясним что ты был не в себе, в состоянии
аффекта, и имел к Русанову личную неприязнь, то пойдёшь в
«четвёрку» на год. Или условно осудят. А если хотел таким образом
свои махинации прикрыть, которые Русанову известны, то лет семь
корячится тебе. Ну, если заместитель выжил. А если нет, то…
Мля! - Иванов закатил глаза, поднял лицо к небу, кусками
проглядывающему сквозь сосновые верхушки. - Он меня, сучара,
наказал на крупную сумму подлогом документов. Думаю, разберутся.
Лишь бы он, тварь, выжил. Можно вопрос?