Пальцы сами нажали отбой и понадобилось приложить огромное усилие, чтобы не впечатать телефон в столешницу.
— Я согласна, — произнесла на выдохе, чем вызвала добрую улыбку у хозяйки.
— Тогда я устрою для тебя экскурсию, — женщина откладывает продукты и обходит стол, направляясь к дверному проему.
Сбрасываю рюкзак и бреду за ней.
— А вы одна живёте здесь?
— В основном — да. Это все мне подарил сын, но он редко здесь появляется, чаще приезжает племянник, — поднимается по ступенькам на второй этаж.
— А где ваш муж?
— Здесь расположены четыре гостевые спальни, — игнорирует мой вопрос. — В твои обязанности входит следить за их чистотой, а когда в гостинице будут гости, ты будешь помогать с приготовлением еды. Пойдём вниз, покажу тебе твою комнату.
Мы обратно спускаемся на первый этаж и, поблуждав немного по коридорам, подходим к нужной двери.
— Мой муж канул в бездну, — как-то равнодушно произнесла она, открывая дверь. — И мне бы не хотелось поднимать больше этот вопрос.
Похоже этой милой женщине так же не повезло, наверное поэтому нас и столкнула судьба. Две потерянные души. Она для меня стала ярким примером того, что какие бы трудности не случались с нами, всегда будет и что-то хорошее. Это баланс, благодаря которому мы учимся ценить жизнь. Наверное здесь начинается моя светлая полоса.
День выдался насыщенным и когда я коснулась головой подушки, моментально выключилась. Подсознание подкидывало самые разные картинки, но почему-то все заканчивались одинаково: кровать с белыми простынями, на которой сжавшись сижу я. И он, сидящий на стуле, широко расставив ноги, прожигает взглядом, заставляя кипеть кровь.
Сны не бывают настолько реалистичными, но я четко ощущаю его присутствие, прохладу простыней и дрожь, что мелкими мурашками покрывает тело, когда Энзо поднимается с места и идёт ко мне.
Под ним прогибается матрас, он крадётся словно хищник приметивший добычу.
Тыльная сторона руки проводит по моей щеке и я встречаюсь с его взглядом: прожирающим, подавляющим, безумным, желающим.
Парень дергает меня на себя и усаживает на колени, его руки скользят по моей голой коже, а сам он полностью одет.
Он молчит. Ни единого слова. За него говорят настойчивые касания. Сжимает грудь и перемещает руки на бёдра, задаёт ритм, заставляя елозить по его одежде. Одна рука ложится на затылок, пальцы второй, проникают в меня нагло трахая неподготовленное лоно.