- Все готово, не переживайте, звук будет на высоте, как и ваше пение, - сдержанно улыбаюсь в ответ и поднимаюсь с места.
Переключаю управление микрофоном и колонками на планшет, поворачиваюсь спиной к залу, всем своим видом демонстрируя парню готовность к работе. Одарив меня презрительным взглядом, парни берут инструменты, перекидываются обрывками фраз и начинают играть.
Нужно отдать должное этой группе, ведь музыка на самом деле очень хороша и голос у Вадима прекрасный, но вот смысла в его меланхоличных песнях совершенно нет. Их словно писала маленькая школьница, только что потерпевшая неудачу в первой любви.
«Даже в пепел готов превращаться,
Кострами сгорая в далекой глуши,
Лишь бы губ твоих нежных касаться.
И попробуй ты мне докажи,
Что не дрогнет в груди твоей сердце,
А продолжит размеренный бег,
Когда я приоткрою те дверцы,
Что не видывал человек.»
Ну что это? Понятное дело, что эти песни пишутся для особой целевой аудитории в лице пубертатных малолеток, но даже будь мне шестнадцать - меня бы не проняло это вытье.
Люди постепенно заполняют просторный зал, мимо сцены уже в который раз проходит Лиза и, игриво подмигнув, направляется к бару. Не хочу оборачиваться, потому что и без того ощущаю на себе взгляд Хантера, выжигающий на моем затылке дыру. Сейчас мне нельзя отвлекаться, нужно пережить этот вечер и постараться не запороть Вадиму выступление.
- Что за херня происходит с моим микрофоном?! - подходит в перерыв обозленный солист, опершись руками о стол и с угрозой нависая надо мной. - Почему он заводится?!
- Все же в порядке, - растерянно отвечаю я, проверяя звуковые показатели на планшете. Все в норме, да и слух мой вряд ли мог подвести в этом вопросе. - Все стабильно и звук был отличный. Что конкретно вас не устроило? - зачем-то поворачиваю планшет экраном к Вадиму, показывая статистику, и вздрагиваю от неожиданности, когда одним движением парень резко выбивает из моих рук гаджет.
Планшет с громким треском бьющегося стекла падает на пол, а я непроизвольно сжимаюсь в комок и зажмуриваюсь, словно ожидая оплеухи, однако одного удара по безобидной вещице уже хватило, чтобы выбить из легких весь имеющийся кислород и погрузить меня в глубокий вакуум нахлынувшего страха.
Вадим возвышается надо мной, словно коршун над добычей, наклоняется ниже к лицу и рычит сквозь зубы: