Скифы, однако, не были полностью уничтожены. Став царем Боспора Митридат VI, продолжив прежнюю интеграционную политику Спартокидов, укрепил союз с ними династическими браками – известно, что среди его жен были скифянки, а своих дочерей он отдал замуж за скифских правителей. Интересно, что речь идет именно о «правителях», во множественном числе.
Обретенное единство дало Тавриде мир и благополучие. Города снова получили самоуправление, в Черном море был наведен порядок и торговые пути стали безопасными. Большую часть правления Митридата население и города Тавриды пользовались относительной свободой и пребывали в благосостоянии. Все изменилось, когда Митридат, принявший вызов Рима и мобилизовавший все ресурсы союзной державы на противостояние с западной экспансией, в результате предательства элиты стал терпеть поражения.
В 80 г. до н. э. Митридат VI Евпатор назначил наместником Боспора и Херсонеса своего сына Махара. И в этот момент становится ясно, что в тени борьбы греческой и скифской партий, «партии сопротивления» и «партии изоляционизма» – выросла третья, до этого не игравшая особой роли: «римская», не желавшая ни конкуренции с мировыми центрами силы, ни самостоятельного независимого существования, по существу – космополитически-коллаборационистская партия, желавшая принять условия игры, диктуемые Римом, и войти в число его подданных.
По мере нарастания напряжения в борьбе с Римом, Митридат был вынужден увеличить сбор дани – и местная знать греческих городов начала провоцировать беспорядки.
Митридат вновь воссоединил Боспор и уже официально перенес в него свою столицу, рассчитывая набрать новое войско из населения Северного Причерноморья и Кавказа и совершить новый поход к Альпам, где, соединившись с кельтами, он мог бы начать наступление на Италию. Однако, страдавшая от разрыва торговли с Римом и объявленной экономической блокады знать городов Тавриды подняла мятеж, восстали Фанагория, Нимфей, Феодосия и Херсонес.
Затем царя предал еще один его сын, Фарнак, поднявший против Митридата армию. Историк Аппиан рассказывает, что, оказавшись, таким образом, в безвыходном положении, Митридат укрылся в своем дворце на акрополе Пантикапея и принял яд – но не умер, сделав с молодости свой организм невосприимчивым к отравлениям, всю жизнь малыми дозами принимая яды. «Самого же страшного и столь обычного в жизни царей яда – неверности войска, детей и друзей – я не предвидел, я, который предвидел все яды при принятии пищи и сумел от них уберечься», – передает Аппиан последние слова царя.