Сбросив дорожную мантию и сапоги, я улеглась на кровать поверх
цветастого покрывала и прислушивалась к происходящему внутри. Мне
хотелось вымыться, переодеться и что-нибудь перекусить, но вместо
этого я лежала и слушала, слушала, слушала. Осторожно направляла
магическую силу к кончикам пальцев и вновь старалась ощутить
присутствие маленького сердечка. Тишина обволакивала меня, я
погружалась всё глубже в свои ощущения, пока незаметно для себя не
провалилась в сон.
В последующие дни я на собственной шкуре прочувствовала, что
значили слова Эдвина о том, что у Солнечных стражей большие
проблемы с личной жизнью. Он был командиром отряда, но кроме того —
целителем, а это накладывало дополнительные обязательства. В
свободные от патрулирования местности дни целители проводили всё
своё время в лазарете форта, занимаясь лечением раненых и
восстановлением истощённых службой магов. У моего жениха была
тысяча и одно дело, а стоило нам хотя бы на час сбежать от всего
мира, чтобы выпить вместе чаю или обменяться поцелуями, как рядом
тут же появлялся кто-нибудь из отряда или из стражи или посыльный
от королевской армии, и уединение снова нарушалось. Часто мне
приходилось ждать до поздней ночи и засыпать с краю кровати в
одиночестве. Я была бы рада нести службу в лазарете вместе с
капитаном Сандбергом, но все эти дни меня мутило по любому поводу,
и я едва переносила запахи еды, не говоря уже о стоящих в лазарете
ароматах жгучего спирта, крови или эфира.
Заметив мою зеленоватую бледность, Эдвин неизменно обнимал меня
и спрашивал:
— Моя Лиза снова плохо себя вела?
Я кивала и послушно пила противные эликсиры, которые должны были
подействовать на организм успокаивающе, а на деле вызывали ещё
более сильную слабость. В конце концов мой целитель махнул рукой и
сказал, что всё как-нибудь выправится само и организм привыкнет к
новому состоянию без постороннего вмешательства. Он называл мою
будущую дочь Лизой, а точнее — Лизабет, в честь своей бабушки,
красивой и талантливой волшебницы, окончившей в своё время
факультет Мистики в Университете.
— Кажется, я начинаю понимать, как такой видный командир
умудрился дожить до двадцати семи лет и не жениться, — сказала я
Эдвину на десятый день нашего пребывания в форте.
— У стражей мало времени на себя, — согласился он, усаживая меня
к себе на колени. — Но всё-таки сегодня вечером я не собираюсь
никуда уходить. Я запру дверь на семь магических запоров, и никто
не посмеет мне помешать тебя целовать.