На столе перед Врунгелем в специальной стоечке стояла модель яхты с высокими мачтами, с белоснежными парусами, украшенная разноцветными флагами. Рядом лежал секстант. Небрежно брошенный сверток карт наполовину закрывал сушеный акулий плавник. На полу вместо ковра распласталась моржовая шкура с головой и с клыками, в углу валялся адмиралтейский якорь с двумя смычками ржавой цепи, на стене висел кривой меч, а рядом с ним – зверобойный гарпун. Было еще что-то, но я не успел рассмотреть.
Дверь скрипнула. Врунгель поднял голову, заложил книжку небольшим кинжалом, поднялся и, шатаясь как в шторм, шагнул мне навстречу».
При этом Врунгеля смело можно назвать хранителем морских обычаев и традиций. Он прекрасно знает морские законы – вспомним эпизод в Гамбурге, где белки были подведены под категорию не облагающихся таможенными сборами судовых машин. Имеет представление о наборе команды, признавая, что «набор команды – дело серьезное, ответственное». И что самое интересное – прекрасно понимает, что часть обычаев можно смело назвать предрассудками:
«Почти всю дистанцию так и прошел лидером. Но у самого финиша мы сплоховали: не рассчитали немножко, зашли под бережок, попали в полосу безветрия, заштилели. Паруса обвисли, болтаются, некрасиво так, хоть ноздрей поддувай. Лом мачту скребет, зазывает ветер. Фукс свистит с той же целью, но это все, знаете, предрассудки, ерунда. Не верю я в это».
Но есть традиции, которые капитан чтит свято. При пересечении экватора он устраивает нечто вроде «театра одного актера» – пусть экипаж не понял, но ведь дело сделано!
«Я решил тряхнуть стариной и возродить этот старый обычай. Тем более, декорации несложные, костюмы тоже – с этой стороны постановка трудностей не представляет. Но вот с актерским составом просто зарез. Я, знаете, единственный бывалый моряк на судне, я же и капитан, и волей-неволей мне же приходится изображать Нептуна.
Но я нашел выход: с утра приказал выставить бочку с водой, затем сказался больным и вплоть до выздоровления по всем правилам сдал Лому командование судном. Лом выразил мне соболезнование, однако с удовольствием заломил фуражку на капитанский манер и приказал Фуксу чистить медные части.
А я заперся в каюте и занялся подготовкой: сделал бороду из швабры, соорудил трезубец, корону, а сзади прицепил хвост наподобие рыбьего. И должен без хвастовства сказать: получилось отлично. Я, знаете, посмотрел в зеркало: ну, куда там – Нептун, да и только. Как живой!